и отвращение, а только за ними приходило сожаление и сопереживание раненым. Взгляд невольно цеплялся за стрелка, которому оторвало ногу по колено, за такого же рядового, спину которого исполосовали множество осколков, за истёкшего кровью радиста с уничтоженной радиостанцией…
В какой-то незамеченный момент отвращение к крови и ранениям пропало, а крики и стоны стали столь же привычны, как ветер. Брала радость за того пулемётчика, которого два товарища тащили под руки и за ноги, дабы не вывалились кишки из перебитого живота; за того ефрейтора с перетянутой ногой, потемневшей от его же крови; за контуженного снайпера из их отделения, которого уводили куда-то в сторону… Радость за то, что есть счастливчики, которым удача приказала жить дальше. И они выполняли этот приказ, однако каждый со своим уровнем покладистости и тяги к этой самой жизни.
Вскоре прошёл пересчёт выживших, а ещё через десять минут вернулся понурый Стас, как и все командиры отделений к своим машинам.
– Все на борт! – скомандовал он и забрался сам.
– Какие новости? – поинтересовался Дима, усаживаясь рядом.
– Хреновые. – без энтузиазма и каких-либо эмоций отозвался Стас. – Потеряли только на въезде в карантин двадцать три насмерть и одиннадцать ранеными… В итоге едут шестьдесят четыре…
– Задача та же? – поинтересовался с другого края Сергей.
– Да, только теперь усложняется.
Когда колонна сдвинулась с места, Дима заметил, насколько сильно поредела рота. На головных машинах ситуация была не такой страшной: по одному отделению на борту точно было. О задней и центральной части, которая попала под основной удар, такое сказать было трудно: где-то ехало всего пятеро, где-то – трое… Всего на одном бронетранспортёре удалось начитать восемь человек.
И таким составом колонна уходила в дальнейшие бои, на территорию «карантина».
Глава 2. «Знакомство с войной»
Ближайшие полчаса по виду солдат можно было определить, что тем пришлось пережить нечто пугающее. Ошалелые глаза осматривали каждый метр окружения. Теперь, вопреки правилам владения оружия, пальцы на спусковых крючках были у всех.
Диму испуг отпустил быстро. О произошедшем напоминала только редкая слабая дрожь по телу. Голову снова заняли мысли о Лизе. Всё больше и больше мыслей пытались уверить в том, что он едет не напрасно и возлюбленная всё же уцелела. Противоположные этому мысли Димы-реалиста боролись с оптимистичной частью сознания. Порой воображение рисовало момент находки холодного окоченевшего тела с до боли знакомыми очертаниями, но надолго эти картины не задерживались.
Первые полкилометра дороги за КПП пролегали по лесу. В летнее время ехать под кронами здешних деревьев даже в дневное время приходилось со включенными фарами – настолько листва была густой. Среди всех ноябрьских изменений, пока что, радовало только это.
На выезде из леса колонну встретила небольшая низина с ручьём. Несмотря на до смеха маленькую глубину,
