да?
Андрей пошелестел листом бумаги, который держал в руках, и Виктория испуганно кивнула:
– Мне больше нравится творить.
– Смотрите, Виктория, моей компании точно такой сегмент не подходит.
Он заметил, как ее глаза сразу потухли, и поспешил ее успокоить:
– Но вот такие изделия, как серьги, которые у вас в ушах, мне очень нравятся, – он улыбнулся и потянулся рукой, но она быстро наклонила голову и сняла одну сережку, протягивая ему:
– Но это латунь.
Андрей взял хрупкое изделие, коснувшись ее пальчиков, и его опять бросило в жар. Ее запах сводил с ума до дрожи в каждой клетке. Такое с ним точно было впервые, чтобы так клинило на женщине. На девушке. Совсем-совсем молоденькой. Нет, это вряд ли можно было назвать любовью, а вот страстью – да.
Он поймал ее открытый взгляд: васильковые глаза и длинные пушистые ресницы, не тронутые тушью. А вот сочные губы блестели – скорее всего, от гигиенической помады.
– Красивые, – произнес он хриплым голосом, рассматривая на ладони серьгу, – вы могли бы такую красоту сделать из золота? А на самый кончик вот этого листика поместить два-три бриллианта.
Васильковые глаза загорелись:
– Вы позволите мне это?
– Да, я принимаю вас в компанию. Пока попробуем сделать несколько ювелирных изделий из вашей коллекции на пробу, а там посмотрим, может, расширим дивизию.
Виктория запрыгала и захлопала в ладоши:
– Спасибо, Андрей Александрович, я вас не разочарую, обещаю!
Внутри мы горячие, а носы ледяные
Телефон зазвонил ровно в одну минуту седьмого утра, как раз после будильника, но Андрей уже давно проснулся и смотрел в потолок, вспоминая прошедший день. Ночь была почти бессонная. Ему снилась Вика. Она редко ему снилась, но весь последующий день он не мог ни о чем думать, как только о том, как он был счастлив с ней.
– Да, – раздраженным голосом произнес он.
– Я знаю, что ты проснулся минуту назад, поэтому и набрала. Не разбудила?
Это была Олеся, впрочем, Андрей это почувствовал, даже не глядя на экран телефона. Олеся была настолько беспринципной, что, в пух и в прах разругавшись вечером, утром могла сделать вид, что этого скандала не было, и больше никогда об этом не упоминать.
– Нет. Я же минуту назад проснулся.
– Я знаю, поэтому дождалась шести. Вообще глаз не сомкнула. Прости, но мне опять нужна твоя помощь, – тихо сказала она.
– У тебя еще один муж разбился?
Андрей стукнул себя по лбу и закатил глаза. Вот что за язык у него! Вечно не может промолчать, особенно с теми людьми, которые его раздражают. А Олеся ужасно раздражала! Особенно сейчас, когда он снова увидел Викторию. И сравнил. Хотя как вообще такое можно сравнивать? Это как день и ночь, как жара и мороз, как любовь и ненависть.
– Мой отец… Ты знаешь, как он относился к Богдану.
Андрей это знал
