собственной жизни справедливость гороскопов и объявляет электрическую активность мозга не отражающей ничего сущностного. В романе его выступления с этими эпатирующими заявлениями перед научными аудиториями вызывают ощущение шока у слушателей. И думаю, для того, чтобы читатель книги тоже не был шокирован, автор вводит в повествование о своем пребывании на итальянском курорте и о своих свободных размышлениях там детективный сюжет. Он рассказывает фантастическую историю о том, как некие преследующие его шпионы с помощью похищенного у него же таинственного вещества и загадочных стимуляций мозга во время его глубокого сна после грязевых ванн меняют его как личность. Таким образом, его отказ от собственных выношенных и выстраданных теорий отражает это насильственное, искусственное изменение его личности. Я же позволю себе предположить, что этот детективный сюжет – попытка оправдать и объяснить не изменение личности автора, внезапно поднявшимся над собственной концепцией, а как раз полную, свободную и непосредственную реализацию его личности. Автору тесно в рамках условностей научного сообщества и он видит, насколько его собственная концепция, даже открывающая новые горизонты, все же беднее мира его живой души, мира, которую она призвана объяснить. Настоящий Жуве – это как раз Жуве способный переступить через все границы, пересмотреть собственные признанные достижения и безо всякого сожаления и ущерба начать сначала во имя свободы духа и вдохновенного ощущения вписанности в неисчерпаемый и многозначный мир. Моя уверенность в том, что в романе действует не подставной герой с его именем, а он сам, совершенно не изменившийся, подкрепляется и постоянно мелькающими в тексте, как бы брошенными вскользь, замечаниями и моими личными впечатлениями от Жуве.
Так, когда герой обдумывает очередную публикацию в традиционном ключе (которая так и не была завершена) он говорит себе, что нужно «постараться сделать статью скучноватой – как большинство статей в этом престижном журнале» – а ведь герой говорит себе это еще до всех фантастических воздействий на его мозг!
«Я не раз подтрунивал над собственной теорией генетического программирования».
«Я не могу больше читать собственные сочинения. Все это надо выбросить и сжечь»
«Напишу– ка я статью о взаимосвязи между искусством и сновидениями, особенно живописью» – и этому намерению веришь, когда читаешь, как ярко описывает он и свои сны, и природу, и вообще все, что видит.
Нет, все это говорит не условный герой детективного романа, подвергшийся изменению личности – это говорит сам автор, чья личность не менялась – живой, остроумный, свободный, думающий и чувствующий человек, получающий удовольствие от жизни во всех ее проявлениях – от еды, природы, общения со случайными людьми и хорошими знакомыми, от чувственных наслаждений, творчества.
