знакомый болезненный огонек.
– Мам? – медленно произнес Макс, не сводя с нее глаз. – Ты что-то скрываешь от меня? Что происходит?
Сняв последнюю наволочку с веревки, Ольга аккуратно сложила её и опустила в корзину к другим вещам. Не поднимая глаз на старшего сына, который был точной копией её отца, она тихо сказала:
– Я больна, Максим. Это онкология. По-женски. Случай уже не операбельный, так что… – Женщина судорожно вздохнула и, наконец, подняла глаза на сына. – Всё хорошо, родной. Правда. Боже, – выдохнула она, подняв глаза на вечернее небо, – неужели я сказала тебе.
– Когда ты узнала? – не своим голосом спросил Макс. Да и вопрос вылетел из его рта на автопилоте.
– Слишком поздно, чтобы можно было что-то предпринять.
– Когда? – требовательно смотрел он на нее.
– Пять месяцев назад.
– Пять месяцев, – повторил он шепотом, отказываясь верить в происходящее. – Почему не сказала? Почему не позвонила мне и не сказала?!
– Потому что я знала, что ты приедешь сюда, бросишь учебу, работу и будешь возиться со мной. Возить по клиникам, тратить деньги, которые тебе пригодятся.
– «Тратить деньги, которые мне пригодятся»? – с трудом выговорил он. – Мама, ты совершила глупость! Ты совершила непростительную глупость, не сообщив мне, в каком ты состоянии!
– Максим, послушай! – едва сдерживая слезы, взмолилась женщина. – Не надо так. Прошу тебя! Я собиралась тебе сказать, но не так, как это произошло сейчас! Я очень хочу, чтобы ты добился всего, о чем так мечтал, мальчик мой!
– Если бы ты сообщила мне раньше, я бы нашел способ помочь тебе, мама! Почему ты постоянно волнуешься об этих чертовых деньгах?!
– Потому что твой отец совершил ошибку и единственное, что я могу – не обременять тебя своими проблемами! – Медленно выдохнув, Ольга Ветер плавно опустила веки и тихим тоном сказала: – Максим, я знала, что уже ничего нельзя изменить. А ты бы не понял. Ты бы цеплялся за пустые надежды и тратил деньги, которые понадобятся вам с Макаром. Отец не послушал тебя и продал ценные земли Линдбергу за копейки, купившись на его пламенные речи. А они были ваши с Макаром и ты бы точно знал, что с ними сделать. Эти деньги нужны тебе, сынок. Я не знаю, что ты придумаешь, но я ни секунды не сомневаюсь, что у тебя всё получится. Ты ведь мой, – погладила она его по лицу. – Не думай ничего. Я хорошо себя чувствую. У меня хороший врач. Она очень внимательна и несколько раз в неделю звонит мне, интересуется моим состоянием и всё такое. А деньги, что ты отправляешь нам, я почти не трачу. У нас-то всё есть, – улыбнулась она с заметной болью в глазах. – У Макара полный шкаф одежды, которую ты отправляешь. Если только продукты покупаю и так по мелочи.
Ноги отказывались держать его тело. Не в силах взять себя в руки, Макс спрятал лицо в ладонях, но не потому что из его глаз бежали слезы. Нет, он не плакал. Он просто не знал, куда себя спрятать от взгляда, который медленно тускнел, но продолжал любить и верить в него.
– Это всё невозможно, – произнес он в ладони. – Не правда.
