этого дела. – При этих словах Патель невольно содрогнулся.
– Лучше других или потому что кожа нужного цвета?
– Хм, если честно, даже не знаю… Бабушка с дедушкой родом из Гуджарата. Родители из Уганды. Вряд ли меня можно назвать экспертом по Индии.
Сара улыбнулась.
– А раньше ты там не бывал?
– Однажды, когда играл в крикет. Все было очень сумбурно. Аэропорт – отель – спортзал – общий сбор – стадион. Оглянуться толком не успевал, все в одну кучу. Ну, а потом…
– Так это случилось там?
– Да. На стадионе Чепаук в Мадрасе. Или он как-то по-другому теперь называется? Чанна?
– Ченнаи.
– Да, вот там.
Его рука все еще лежала на ее коленке. Сара погладила его по покалеченному запястью – теперь оно было в порядке, но Патель не мог воспринимать его иначе, как если б увечье, да и он сам, до сих пор нуждалось в уходе.
– Может, примешь душ? – предложила Сара. – А я пока сварю пасту.
– Там остался бекон со вчерашнего…
– С прошлой недели. Я его выбросила.
– А…
Патель направился в спальню.
На кровати лежали два открытых чемодана, доверху нагруженных аккуратно сложенными вещами: шорты и летние платья, солнцезащитные очки и крем для загара. Патель порылся в вещах. Сара даже нашла его плавки. Паспорта и билеты в его зеленом бумажнике – она привыкла во время поездок держать все в своей сумке.
Патель стал раздеваться. Прихватил полотенце из ее чемодана – то, что в ванной, уже нехорошо пахло. Из-под вещей выглядывал лоскуток черного атласа. Сара положила свое сексуальное белье, черное, с красными кружевами на чулках. В их первый год она часто его надевала. Патель уже забыл, когда видел его в последний раз.
У него вырвался бессвязный стон. Сержант сел на кровать возле чемоданов, обхватил голову ладонями. Следовало признать, что он был рад уехать куда угодно, только не на Тенерифе с Сарой. Пусть даже в Индию, выслеживать местного психопата.
И в конечном счете с лечением пульпита тогда, в сентябре, можно было и подождать до возвращения из Корнуолла…
С кухни донесся запах жареного чеснока. И голос Сары:
– Десять минут!
Одолеваемый гнусными чувствами, Патель перебросил полотенце через плечо и поплелся в ванную.
Через пять минут, размякший под горячей водой, он услышал стук в дверь – небрежно коснуться двери у Сары называлось «постучать».
– Чего?
– У тебя сообщение.
– Что там?
С тех пор как у него зародились сомнения относительно их будущего, Патель вообразил себя умелым стратегом и следовал принципу открытости в отношениях – чтобы продемонстрировать, что ему нечего скрывать от Сары. Он вытер ноги и повесил полотенце на перекладину. Молчание затянулось – чтобы прочесть сообщение, требовалось куда меньше времени. В следующий миг у него скрутило внутренности. Он писал Риме, пока сидел в пабе. Черт его дери, он так и не проверил, ответила ли она…
