вплотную. Его лицо, доброе и взволнованное, никак не походило на то, что она нарисовала тринадцать лет назад. – Бедный парень.
– У меня были кое-какие дела.
Так больно и так страшно подозревать самого близкого, самого родного, считай, единственного оставшегося у нее друга. Больно, но она должна знать правду!
…Они сидели на скамейке возле конюшни, между ними лежала открытая папка с рисунками.
– Где ты это взяла? – спросил дядя Митя, закуривая.
– Дома. Нашла в бабушкиных бумагах.
Он кивнул, глубоко затянулся сигаретой и спросил:
– Так что ты хочешь знать, Мира?
– Я хочу знать, что это за рисунки, и почему бабушка их спрятала.
– Я советовал сжечь. – Он выпустил почти идеальное колечко дыма. – Твой лечащий врач тоже.
– Какой врач?
– Психиатр. Ты нарисовала эти картины вскоре после своей… – он запнулся, а потом решительно продолжил: – Вскоре после своего возвращения.
– С того света?
– Да. Поначалу психиатр посчитал этот метод полезным. Регрессология. Слыхала, небось?
Еще бы она не слыхала! Всякий уважающий себя шизик знает, что такое регрессивный гипноз.
– Врач подумал, что вот это все, – дядя Митя кивнул на рисунки, – поможет тебе.
– Поможет в чем? Вспомнить, что со мной случилось до момента смерти?
– Я бы расширил список. – Он невесело усмехнулся. – До смерти и во время смерти.
– Охренеть! – Мирослава откинулась на спинку скамейки, на мгновение прикрыла глаза. – И что из меня вытянул этот ваш регрессолог-самоучка?
– Сначала вот это. – Дядя Митя взял в руки листок со своим портретом.
– Тебя?..
– Меня. В полиции надеялись, что ты сможешь нарисовать фоторобот своего убийцы, но у тебя ничего не получалось. Ты перестала рисовать, Мира, после того как…
– После того, как умерла?
– Да. Психиатр подумал, что образ убийцы можно вытащить из твоего подсознания, погрузив тебя в гипноз. Твоя бабушка была против, но ты настояла.
– Я?
– Да, ты хотела знать, кто тебя…
– Убил.
– Да.
– И я нарисовала тебя?
– Да. – Он снова усмехнулся.
– И что сказал психиатр?
– Психиатр сказал, что твое подсознание выдало не портрет твоего убийцы, а портрет твоего спасителя. Малый временной промежуток, огромный стресс для мозга при переходе «туда-обратно». Так он сказал.
Это было похоже на правду. Нет, это не могло быть ничем, кроме правды! Но оставался еще один вопрос, почему она нарисовала на плече дяди Мити ту страшную руку.
– А это? – Мирослава коснулась рисунка и тут же отдернула руку. – Что это было за твоим плечом? Кто это был?
– Мы
