бунт, но вы сильно заблуждаетесь, если думаете, что сможете таким образом компенсировать отсутствие способностей. Просто подумайте, куда вы пойдете со справкой? Дворником? Будете хохмить с метлой в руках? Со справкой вас даже Калачева отвергнет.
В классе раздались смешки.
– И все же надо отдать вам должное за честность. По крайней мере, вы не списываете, а честно признаете, что не понимаете химии и никогда не поймете.
Двадцать семь лет назад он бы с ней согласился, но после того, как бывший профессор цюрихской технологической школы Селиванов объяснил ему закон Гесса за три минуты, он понял, как остро стоит в российских школах проблема преподавания.
– То же самое мне говорили про алгебру.
Анастасия Егоровна прошелестела страницами его дневника.
– У вас сплошные тройки по алгебре.
– Это пока преподавать нам ее не начала Галина Ивановна.
– Хороший учитель, но она у вас не ведет.
– Будет вести.
– Откуда вы знаете? – учительница задумчиво на него посмотрела. – Новую разнарядку видели? В любом случае, горбатого могила исправит.
– Некоторые часто путают уважение и страх. На первый взгляд, между ними нет никакой разницы. Особенно если смотреть с позиции того, кто строит на этом свою репутацию.
– О чем вы говорите?
– О власти, конечно же. Она идет руку об руку с профессионализмом. Но профессионализм учителя – это не только умение поддерживать дисциплину, но еще и умение объяснять.
– Так! – неожиданно и возможно впервые в жизни повысила голос Анастасия Егоровна. – Не всем дано учиться!
Данилов улыбнулся.
– Значит, так вы это себе объясняете?
– Прекратите говорить в таком тоне!
– Каком?
– Хамском!
– Вы хотели сказать учительском?
– Нет, это просто смешно! Двоечник-бездарь еще будет меня обвинять. Вон! К директору!
Игорь медленно направлялся к парте, за которой на него с интересом смотрела будущий нью-йоркский дизайнер. Он уже понял, что не сможет отказать себе в удовольствии поведать о том, что ему рассказал Селиванов, тридцать восемь часов растворявший в азотной кислоте свою жену и ее любовника.
– Почти все соли азотной кислоты являются растворимыми соединениями, – сказал он, убирая дневник в рюкзак, – и в отличие от других кислот, даже более сильных, вроде серной, она разъедает даже кальций – основной компонент человеческих костей. Сульфат кальция – нерастворимая соль, она оставляет от костей одни обуглившиеся углеводы. Соляная же и плавиковая слишком летучие и ядовитые, работать с ними возможно только в вытяжном шкафу и костюме химической зашиты. А щелочь плохо справляется с белками…
Данилов забросил рюкзак на плечо, направляясь к двери.
– Азотная кислота лучший выбор, если вы решили оставить от кого-то мокрое место.
Он открыл дверь, собираясь
