толщины пачка знакомых банкнот, отличавшихся лишь переизбытком нулей. Игорь достал пачку. Двадцать пятидесятитысячных купюр. Сколько это по современным меркам? Много или мало? Он слышал, как мать жаловалась, что картошка подорожала и дешевле двух тысяч ее теперь не найти.
Многовато для школьника. Игорь уложил листки и деньги на место, аккуратно вернул пенал на край стола, и направился на кухню. Макс с аппетитом ел жареную картошку – их любимую еду и запивал молоком, качая ногой. Трудно было что-то понять, глядя на него. Игорь нахмурился и сел напротив, куда мать поставила тарелку с картофельным пюре – «из-за зубов», пояснила она.
Пятничное утро началось со сдвоенных уроков труда. Игорь сразу ощутил повышенный интерес одноклассников к своей персоне. Дело было конечно не только в том, что вчера Славик растрепал о его подвигах в духе Джеки Чана. Город не такой уж большой, слухи перетекли в школу и по другим каналам, если уж даже его отец – младший научный сотрудник ВНИИКОПа был в курсе, хотя информация дошла до него явно в искаженном виде. Более красноречиво о «подвиге» говорила боевая ссадина на щеке от удара кирпичом. На него бросали заинтересованные взгляды, переговаривались.
Наконец, в столярной мастерской пацаны обступили его и прямо спросили:
– Говорят, ты с Холерой подрался?
– И с Татарином?
Окружив Игоря, одноклассники ждали ответов. Святая наивность! Двадцать семь лет назад он бы прыгал от счастья, заполучив такое внимание и мигом взлетевший авторитет, и, разумеется, в красках описал все свои выдающиеся достижения, но сейчас он только усмехнулся.
Впрочем, ответить ему бы все равно не дали – в мастерскую влетел худощавый невысокий старик в черном халате с седыми всклокоченными волосами и совершенно безумным перекошенным лицом. Бросившись с диким криком на трех пацанов, забравшихся с ногами на верстак, он попытался ухватить ближайшего – лопоухого Серого, но все трое ловко разбежались, будто только этого и ждали, а старческая рука лишь скользнула по рукаву джинсовки.
– Мать твою за ногу! – затопал ногами старик и метнул молоток в убегающего Серого.
Игорь даже приоткрыл рот от изумления – столь неожиданным было появление трудовика. Хотя в те годы, это не было чем-то необычным. Он был ветераном великой отечественной войны и вел у них уроки с пятого класса. Впрочем, уроки – громкое название – за все годы без исключения уроки труда сводились к его появлению с небольшим опозданием, на котором он устраивал подобные взбучки, после чего распределял всех на бессмысленные работы – от подметания полов и уборки снега до разборки хлама, которыми были завалены мастерские. Затем он исчезал до следующих занятий. Иногда впрочем, он неожиданно появлялся, чтобы напугать зазевашегося «бездельника», схватить его за шкирку, потрясти, обматерить, на радость хохочущим одноклассникам, а если увернется – швырнуть в него чем-нибудь.
Самой работой никто не занимался, кроме отличника Наумова. Трудовик ее никак не контролировал, не
