оконцемлужицы. Мне всё дает Москва —
Улыбки, веру, воздух и слова.
Провинциалку, кажется, любя,
Одно мне не даёт Москва – тебя…
«Ты оттолкнул меня и уходил…»
Ты оттолкнул меня и уходил.
Проснулась я от крика и от боли.
– Что, маленькая, что с тобою? —
Ты рядом был. И ты меня любил.
Сначала ты ушёл из моих рук,
Беспомощных и столь обидно слабых,
Что удержать тебя я не смогла бы —
Не удержала! – от тоски разлук.
Потом из комнаты моей ушёл.
Остался в ней, как память о запретном,
След от забытой нами сигареты.
Его несёт покорно белый стол.
Потом ушёл из дома ты, в котором,
Сурово мою нравственность блюдя,
Повышенная бдительность вахтёров
Встречала подозрительно тебя.
И город мой тебя не удержал.
Он был неласков и лишал иллюзий,
Дождями сёк. Противник и союзник,
Он нас, как в угол, в комнату загнал.
Но я прошу – не уходи из снов,
Где был чужим, где холодом казнил,
Небрежным жестом, равнодушьем слов,
Но в них ты был. Ты понимаешь – б ы л!
Не уходи совсем…
«Надо мной судьба уже не сжалится …»
Надо мной судьба уже не сжалится —
Это кем-то свыше решено.
Чудом неожиданным не явится
Краткое свидание – одно! —
Где бы, задыхаясь от восторга,
Повторили снова тот маршрут:
Сквер, вахтёр, общага – наших оргий
Жалкий и божественный приют.
Налетевшей незаконной страсти
Было всё равно, где бушевать,
И свидетелем безумья и участником
Стала общежитская кровать.
Были отвоёваны мгновенья
У твоих карьеры и жены,
У моих фатальных невезений,
Комплексов тревоги и вины.
И хранят, наверное, те стены
Память, как из зелени болот
Вырвалась – из лени, тлена, плена! —
Наша торжествующая плоть.
Но судьба моя взмахнула палицей,
А твоя была с ней заодно…
Надо мною Бог уже не сжалится —
Это мною твёрдо решено.
«Я худа и некрасива…»
Я худа и некрасива,
Некрасива и худа.
И идёт неторопливо
Вслед за мной моя беда.
Догоняет, обрывает
Мой ликующий полёт
И к земле меня швыряет —
Ройся там, живи, как крот!
Но, очнувшись понемногу
И оправившись едва,
Я опять рванусь в дорогу —
Что мне беды, что молва!
На руке моей лежал ты,
Молча мне в глаза глядел.
Умирали мы от жажды,
От слиянья наших тел.
Милый, в этом страшном мире
Мне послал
