style="font-size:15px;"> Мой мир
Как —то само пришло осознание, что пора. По привычке спустился с пандуса к мангалу. Развожу костер, ночь, по-летнему тепло.
Буду я скучать по своим друзьям или по этому миру, по старой своей скрипучей коляске и записям в блокноте? Я надеюсь, что нет. У ребят все хорошо, растут, кипит работа души. В мире с каждым днем прибавляется шансов на хороший исход и передел на новую систему. Старая совсем себя изжила, новая будет выстраиваться уже менее агрессивно при поддержке огромного числа новых осознанных людей. Я готов продолжить свои эксперименты. Совершенно свободен, ничем не связан и отправляюсь в свое самое важное путешествие в жизни.
Костер разгорается, я сижу, долго вглядываясь в танец рыжего безмолвного огня. Потом взгляд мой упирается в небо. Я протягиваю обе руки перед собой в его сторону и вот я уже держу земное небо в своих ладонях. Но я знаю, что это не мое небо. Слишком тусклые звезды, слишком тусклые краски. Смыкаю руки и начинаю рвать эту вселенную, обнажая то, что скрывается за ней. Как бумага, с треском, рвется картинка перед моими глазами. Сначала появляются черные трещины под моими пальцами расползаясь в стороны, потом появляются другие краски. И я вижу свое небо. Яркое, темно-синее, оно манит меня большим количеством огромных красивейших белых звезд. Звезды имеют форму приближенную к капле, переливаются бело-зеленым светом. Захватывающее зрелище моего настоящего неба дарит мне наконец-то покой. Отталкиваясь, я взмываю из коляски ввысь, туда, где моя планета, так долго снившаяся мне по ночам.
Взламывая земное пространство, изничтожив все законы физики я перехожу грань между мирами, оголяя свою душу, оставив бренную оболочку в параллели земли.
Я на своей планете, в моей вселенной. Тут другой воздух, другие краски, тут очень легко и я могу летать. Тут все подчинено моей воле, и я могу совершать любые безумства. Я свободен…
Летаргия
Тени, черные тени
Стоят на страже
Внушая страх.
Кто Вы такие на самом деле?
Что опять я сделал не так?
Алекс
Алекс стоял, курил, на веранде большого дома, залитой светом только что пробудившегося летнего солнца. Утро в доме опять началось со скандала. Вероника громко спорила с мачехой. Из спальни Анны лилась итальяно-русская брань. Алекс привык к мешанине русских и итальянских слов, которые бросали друг другу мачеха с падчерицей, стараясь хлестко ударить, как будто по лицу, в уши била резкая речь из смеси языков и проклятий. Сашок в столовой лениво ковырял свою кашу, уже одетый в свой гимназический костюм, ожидая отъезда из дома на очередной семестр. Мальчишка родился тут в Италии от брака страстной молодой итальянки Анны и отца Максима – бизнесмена из России. Вероника же была
