по несчастью, ведь тосковать по хозяйке нам приходилось на пару и много.
Это была у нас уже как ежедневная традиция. Мы ходили в наш парк, в котором когда-то нашли Тяпку, вернее будет сказать это он нас нашёл. Прилично нагуляв аппетит, мы не могли пройти мимо киоска, где продавали Олины любимые сосиски в тексте. Купив их приличное количество, без зазрения совести съедали их совместно, уплетая за обе щеки, вместе вспоминая самую главную любительницу этих вредных и, как я раньше считал, несъедобных хлебобулочных изделий. Это была ещё одна ниточка, которая связывала нас с нашей девочкой, и я боялся, что если прекращу туда ходить и их есть, то её потеряю, и эта нить, связывающая нас, порвётся окончательно и бесповоротно.
Но самое интересное всегда было вечером, после нашей совместной вечерней прогулки, когда нужно было помыться и с чистой попой лечь спать. Этот очень милый замарашка до ужаса не любил купаться, в ванну его и калачом не заманишь. Как только мы принимали курс в этом направлении, Тяпку сразу как ветром сдувало со всех моих радаров. Я уже знал, что он спрятался и надолго, и искать его – ищи, не найдешь. Что я только не делал, даже на своём примере ему показывал, когда из ванны выходил, как это круто быть чистым, но этот упрямый тип демонстративно отворачивался, показывая мне своё полное к этому безразличие, доводя меня каждый раз до бешенства, что я с криком на всю квартиру: "Ко мне", заставлял его выйти из своей засады и идти с половиной головой. После этого я молча открывал дверь и, вытянув правую руку и указательный палец вместе с ней, показывал ему направление, в котором ему волей-неволей положено двигаться. И так каждый вечер, не отходя от нашего сценария, мы с ним вели совместные боевые действия.
Этот момент в процессе мытья можно назвать самым легким – заманить, как говорится, заманили, теперь попробуйте вымыть. Маленький хитрец ложился на ванну так, что одни лапы касались одного края, а задние другого. И вот так, находясь практически в воздухе, кряхтя и надрываясь, он висел, пока силы не покидали его, и он не шлёпался со всей дури в воду, расплескав её в разные стороны, сбив своим барахтаньем все Олины многочисленные бутылочки с гелями, шампунями и скрабами, которые я ей покупал в огромных количествах. После чего я брал их и бережно составлял на место, потрогав каждый, как будто прикасаясь к её рукам, которыми она брала их и чувствовал себя не так одиноко, как будто она не уходила, а просто уехала ненадолго к родителям, и мы с Тяпой со дня на день ждём с нетерпением её назад. После этого ежедневного ритуала составления баночек на место, Тяпа снисходил до мытья, видимо, жалея меня, чувствуя моё состояние тоски, разрывающей моё сердце и, сцепив зубы, отдавался во власть мыла и геля для душа. Дальше были позиционные бои с применением фена, полотенца и расчёски. И только после этого мы заваливались без задних ног с ним спать, видя сны, в которых я мог быть с моим Оленёнком.
– До встречи во снах, милая…, – шептал я каждый раз перед тем, как закрыть глаза, с мечтой хоть там соединиться с ней навеки…
Глава 5. Оля
