что мне интересно? Если ты вылупился из яйца, то почему думаешь, что мы сможем зачать ребёнка? Теоретически, твои дети тоже должны вылупиться, а не родиться обычным путём. А я откладывать яйца не умею, – я захихикала. – Сносить могу… с ноги. Удар хороший, да. Не смотри, что я такая хрупкая. Могу врезать – мало не покажется. Но не тебе, конечно. Ты лапочка с горой мышц. Откуда они, вообще? Пресс как у Роналду. Говорят, он по мальчикам. А ты? Уф, что-то мне нехорошо.
Голова кружилась, как будто я здорово перебрала с вином, а не сделала несколько глотков безобидного чая.
– Ты меня заколдовал, да? – прищурилась я. – Трах-тибидох-тибидох? Ахалай-махалай, ляськи-масяськи?
Боже, что я несла? Язык совсем не слушался, а на смех пробивало так знакомо, что я почти поймала отгадку за хвост. Но она была скользкая, как рыба, и вывернулась из пальцев. Через мгновение отказали ноги. Нет, я их чувствовала, но встать не могла. Руки тоже были словно не мои. Я удивлённо разглядывала пальцы и радовалась, что они могут сгибаться.
А где-то там, за пределами моей подёрнувшейся туманом вселенной, снежный маг впервые улыбнулся.
Холодно так. Опасно.
Странный был порыв. Кассиан прекрасно помнил, как он чуть с северной башни не свалился, наевшись дурман-травы в первый раз. Понравился её аромат. Не догадался пойти в библиотеку и найти, что писали древние. Прочитать их предостережение. Разжевал одну веточку. Ох, как голова кружилась, тело не слушалось. Неужели он выглядел точно так же, как сейчас обезмагиченная женщина? Она смеялась. Поднимала руки к потолку, где горели “вечные” лампы, и несла чушь:
– У тебя есть тазик, Кассиан? Вдруг мне станет совсем плохо. Ну тазик, понимаешь? Бог с ним, с пластмассовым, хотя бы деревянный или жестяной. Та-з-з-з. Как у Высоцкого: “Мы про взрывы, про пожары сочинили ноту таз-з-з, но тут примчались санитары и зафиксировали нас”. Ой, не могу, где санитары? Мне уже пора. “А ля-ля-ля-ля, а ля-ля-ля-ля, я сошла с ума. Какая досада”.
Её смех разливался по оранжерее перезвоном серебряных колокольчиков. Снежному магу он очень нравился. Будто льдинки танцевали в воздухе. И женщина такой нравилась. Она улыбалась. Прошёл страх, исчезла упрямая складка возле губ. Казалось, ещё мгновение, и Виктория Вадимовна пустится в пляс.
– Кассиан, а ты хитрец, – вдруг погрозила она пальцем. – Подпоил женщину и рад. А говорил, что ухаживать не умеешь. Зачёт тебе по иномирному пикапу! Лучший способ уложить меня в постель испробовал сразу.
– Уложить в постель? – переспросил он. – Ты хочешь спать?
– П-ф-ф-ф, – выпустила она воздух сквозь сжатые губы. – Спать. Веселье только началось! Я в постель не пойду, тебе придётся за мной побегать. Что стоишь? Лови!
Она бросилась прочь из оранжереи, а Кассиан за ней. В голове испуганно трепыхалась мысль, что она поскользнётся, ударится или, не допусти Нагаха, побежит к северной башне. Там из стен выбиты камни. Иштваны швырялись в прошлую бурю, а хозяин снегов не успел починить замок.
– Стой, –
