повышения, по существу.
Обосновывая неприменимость нового МРОТ к оценке деяний, совершенных до его установления, Суд указал, что «по своей правовой природе минимальный размер оплаты труда является единицей расчета, которая определяется федеральным законодателем с учетом социально-экономических факторов и на определенный период, что в данном случае исключает возможность применения конкретного минимального размера оплаты труда в уголовно-правовых отношениях, возникших до его установления. Иное могло бы привести – вопреки воле законодателя – к декриминализации общественно опасных деяний и к нарушению принципа справедливости, предполагающего обеспечение соответствия наказания и иных уголовно-правовых мер характеру и степени общественной опасности совершенного преступления»[254].
Как видим, Конституционный Суд также не ограничился констататацией того, что минимальный размер оплаты труда устанавливается не уголовным законом, а законом иной отраслевой принадлежности, но вник в сущность такого используемого в бланкетных нормах УК показателя, как МРОТ. Поскольку минимальный размер оплаты труда устанавливается на определенный период в зависимости от социально-экономических условий, то общественная опасность деяния, совершенного в один период, не исчезает в последующий: в нем существуют уже иные экономические условия, а значит на основе отвечающих им новых показателей должна определяться общественная опасность только тех деяний, которые были совершены в новых экономических условиях.
«…Реальная общественная опасность преступного деяния, совершенного в конкретных экономических условиях, – поддерживает позицию Конституционного Суда И. Пастухов, – не может измениться в результате увеличения размера МРОТ, произведенного в связи с изменением таких условий. Поэтому… изменение размера МРОТ, произошедшее после окончания преступления, не может влиять на его квалификацию… и не может являться основанием для переквалификации действий виновного или освобождения его от уголовной ответственности»[255].
Изложенное позволяет уточнить положение, сформулированное профессором А. Наумовым. Автор указывает, что «отмена тех или иных правил (речь идет о регулятивном законодательстве. – И. Ш.) фактически будет означать частичную декриминализацию соответствующего уголовно-правового запрета, а формулирование новых правил – криминализацию, хотя в самом уголовном законе уголовно-правовая норма остается неизменной»[256].
Полагаем, установление новых обязанностей или запретов регулятивными нормативными правовыми актами, «раскрывающими» бланкетные признаки диспозиций норм УК, всегда влечет криминализацию нарушений этих обязанностей (запретов) с момента вступления в силу нового регулятивного нормативного правового акта (даже в случае придания ему обратной силы).
Отмена новым регулятивным нормативным правовым актом
Российская газета. 2001.3 февр.
