для самореализации.
Человеку свойственно не замечать свои недостатки, но недостатки других он видит хорошо и реагирует на них весьма активно, искренне веря, что сам-то он не такой.
Наделенное же властью лицо не только не может не знать свои недостатки, но обязано их устранить и уж совсем не вправе использовать слабости другого человека. А самое циничное – сыграть на комплексе вины и неполноценности людей, допустивших оплошность и своими же руками, предоставившими чиновнику возможность использовать это преимущество. Снисходительность к людским недостаткам – удел сильного, а нетерпимость к ним или использование их в своих интересах – признак непорядочности. И последнее происходит довольно часто.
Удивительно, что при огромном историческом опыте нации, благородной, сильной, глубоко нравственной, так низок уровень правосудия.
Всеобщий, массовый правовой нигилизм, проявившийся в последние десять лет, удручает своей устойчивостью и откровенностью. Все знают о наглых набегах на малонаселенные деревеньки и пустующие зимой садоводства, об игнорировании пешеходами красного света светофора, о парковке автомашин на тротуарах, обгонах попутных трамваев слева, о выгуле собак бойцовых и сторожевых пород без намордников и поводков.
Позволяя себе эти распространенные вольности, люди терпимо относятся к столь же массовым мелким и не очень вольностям чиновников. И те и другие друг друга стоят в смысле несоблюдения элементарных правовых норм. Примеры пренебрежения к закону всюду. А если это делают те, кто создает законы, то чего же ожидать от тех, для кого эти законы предназначены.
Полупустой зал Думы, бегающие по рядам депутаты, голосующие за пятерых, – картинка насколько знакомая, настолько же и привычная. А ведь нет закона, позволяющего так принимать законы. И никто на это не реагирует, принятые таким способом законы не оспаривает.
Так взаимно влияют друг на друга власть и граждане, а безразличие и всеобщее неуважение к закону и правопорядку не способствует укреплению правового государства. В таких условиях трудно ожидать быстрых перемен и создания единого правового поля.
Не случайно в последние годы появилось модное обобщающее словечко «электорат». Произносимое совершенно серьезно, имеющее достаточно понятный смысл, оно, тем не менее, воспринимается с неким подтекстом. Что-то слышится в этом современном термине пренебрежительное.
Русское, понятное слово «избиратель» заменено удобным для публичного потребления штампом. И в этом есть некоторый смысл. Дело в том, что избирателей, то есть людей, участвующих в выборах, как правило, немного, за исключением избирателей Президента России. Остальных выборных лиц избирают лишь 20–25 процентов от потенциальных избирателей. Все это знают. Поэтому нелепо будет звучать: «Мои избиратели меня уполномочили…» в устах депутата муниципального или регионального уровня, когда за него проголосовало, к примеру, менее 20 процентов
