тогда еле ушёл. Стиснув зубы и кулаки. Оставив ей подарок. И перечеркнув её личную жизнь.
Беременные, и тем более девушки с детьми никому не нужны. Для многих они – балласт. И я оберегал её от таких дебилов. Для себя. Что когда решу проблемы и вернусь… Увижу её. На руках с сыном или дочерью. Лучше дочерью.
– А на что ты рассчитывал? – говорит потухшим голосом. – Что внезапно появишься, а я тебе: «На, держи ребёнка?».
Почти.
– После того, как изнасиловал меня?
Ярость переполняет от одного только слова. Настолько, что я рывком прижимаю её к стене и смотрю на распахивающиеся губы, хватающие воздух.
Маленькая дрянь!
– Изнасиловал? – шиплю ей в лицо. Буря внутри просыпается. – А не ты ли, Ева, стонала подо мной? Раздвигала свои стройные ножки? Звала меня по имени, а?
Её глаза слезятся сильнее.
И клянусь – если бы эти слёзы вызвал кто-то другой – я бы его убил.
– Я просила остановиться! – кричит мне в лицо. – Ты опоил меня! Именно поэтому мне было хорошо! А потом ты взял меня! И тогда…
Она проглатывает слова и плачет. Опять. Голос дрожит. Я буквально слышу стук её бешено колотящегося сердца. Вижу как вздымается её грудь на каждом всхлипе.
– Мне было больно! И я просила перестать! Ты не послушал!
Не мог. Ни оторваться, ни насытиться. Только терзать это маленькое тело, зная, что потом оно всецело будет принадлежать мне. Как и её душа.
Но она и так принадлежала мне.
– Всем девственницам больно, – рычу.
И ничего подсыпать ей не пришлось бы. Сама бы легла под меня.
Но я подстраховался. Боялся, что её, такую хрупкую, порву. Ждать больше не мог, чтобы её подготавливать. Ни морально, ни физически.
Ева для меня – как кусок свежего мяса перед хищником. Соблазнительна, аппетитна. Невозможно устоять.
– Не в этом дело! После всего этого, бросив меня, ты возвращаешься и спрашиваешь, где твой ребёнок?
Её толчок – как комариный укус.
– Нет его. Умер. Представляешь?
– Знаешь, что делают за такие шутки, женщина? – шиплю ей в лицо. И злюсь от одной растекающейся по лицу улыбки. От её слов.
Решила меня позлить?
Ей удаётся!
Я выхожу из себя!
Настолько, что хочу обхватить её шею руками и сломать!
– Шутки? Если бы он нужен был тебе… Ты хотя бы раз поинтересовался моей жизнью, после того как бросил, – она резко становится смелой. Слишком. Переходит грань дозволенного, чего я ей не разрешал. – Но ты разве сделал это?
Нет. Не мог.
– Если бы да… То ты знал бы, что твой ребёнок – мёртв.
Глаза сами превращаются в два блюдца. А пальцы на её талии сжимаются крепче, желая разжаться и повернуть её к двери. Вжать в неё Еву. Задрать платье и проучить. За такие слова.
Долго. Мучительно. Сладко.
Не жалея ни секунды.
Слышать те стоны, крики и своё имя из её рта.
– У
