style="font-size:15px;"> И когда это случилось… Аяз все испортил.
В тот день. В тот вечер. Когда я оставил ее. Выхода не было. Малолетний сын-придурок встрял. Сильно.
И если бы не он…
Я бы остался с ней. И не оставил ей такой прощальный подарок.
Не собирался оставлять ее наутро. Зная, что сделал. Излился внутрь нее.
Я был уверен, что Ева забеременеет. До сих пор помню её слова. О девственности. О презервативах. И овуляции.
Зная, что у нее был высокий шанс залететь… Не сдержался. Излился в нее, представляя, как буду носить нашего сына или дочь на руках.
А потом Аяз. Наутро позвонил.
И я уехал. Собирался вернуться. Через неделю, месяц. Неважно. Все ей рассказать. Не вышло. Не успел.
И единственное, чем утешал себя все время, сидя в четырех стенах… Если не сделает аборт – я вернусь, а у меня будет ребенок. Любимый. Не придется ждать мучительный период в девять месяцев.
И опять все пошло не так.
Из-за Аяза.
Если бы не он… Я бы сейчас сидел там. С ней. Не тут.
И не наблюдал, как она выходит из дома. Уже одетая теплее. На улице прохладно.
Несёт в руках коробку.
Завожу мотор и аккуратно еду за ней.
Останавливаюсь в пятидесяти метрах от нее и прожигаю взглядом каждое движение.
Как руки в воздух поднимает. Коробку в мусорный бак отправляет.
Зубы с силой сжимаю от невиданной злости.
Не приняла.
Понимаю. Пытаюсь смириться и не наседать на нее.
Ева меня ненавидит. Пусть. Она будет ненавидеть меня ещё больше. Но я собираюсь все исправить. Даже если придется играть грязно.
Внезапно к ней подходят два пацана. Явно обкуренные или обдолбанные. Один из них шатается и едва стоит на ногах.
К Еве подходят.
И один мудак ей руку на плечо опускает. Вижу, как кривится белоснежное лицо. Маленький носик подрагивает, и я без раздумий, на какой-то тяге вылетаю из салона.
В солнечном сплетении что-то вспыхивает. Яркое, огненное, разрастающееся по всей груди.
И направляющееся в кулаки, которые чешутся, стоит увидеть двух малолеток, что сейчас лезут к МОЕЙ Еве.
Ей никто не смеет делать больно. Только я.
Подхожу к дохлику, хватаю его за плечо, вцепившись пальцами. И рывком дёргаю от Евы. Нельзя. Никому нельзя к ней прикасаться.
– Эй, мужик, мы же беседуем, ты чё?
Я пропускаю эту фразу мимо ушей. Замахиваюсь кулаком и одним резким движением ударяю ему по челюсти. Пацан скулит, хватается за щеку. Ещё один удар делаю. Но уже с другой стороны.
Другой пацан пытается схватить меня, но я отталкиваю его как пушинку. Рядом падает и костьми гремит.
Хочу рожу, что Еву тронула, в месиво превратить. Но сдерживаюсь. Не для её впечатлительных глазок это представление.
Конец ознакомительного
