люблю живые краски.
Дэвид стянул ботинки, оставив их у двери, и направился по коридору в сторону кухни. Стены были сплошь украшены фотографиями пейзажей Эттон-Крик. Мэгги проскользнула в спальню и быстро обследовала шкаф, чтобы убедиться, что Рози не вышвырнула ее куклы, изготовленные из старых свитеров. С облегчением обнаружив их на верхней полке, Мэгги вернулась на кухню и втиснулась между Дэвидом, напряженно глядевшим в окно, и холодильником. Обследовав холодильник, она удрученно констатировала:
– Ничего, пустота, мрак.
Не отрывая взгляда от пустоши с заброшенным сахарным заводом, Дэвид спросил:
– Тебе никогда не было страшно жить в этой квартире?
– Тебе страшно? – Мэгги резко посмотрела на Дэвида, собираясь улыбнуться и прокомментировать этот факт. Он задумчиво покачал головой:
– Я просто попытался поставить себя на твое место. Ты ведь всего боишься.
– Я не боюсь всего, – сварливым тоном осадила его Мэгги и добавила: – Иди уже в магазин, или не видать нам сегодня ужина.
Очнувшись от размышлений, Дэвид чмокнул Мэгги в макушку и поспешил в прихожую. Затащив в спальню спортивную сумку, он схватил ключи и покинул квартиру, заперев за собой дверь.
Когда его шаги стихли, Мэгги посмотрела на то место, где находился завод. Сейчас в темноте его не было видно, но она отчетливо могла представить себе высокое полуразрушенное здание. Оно напоминало Мэгги о времени. Вот сейчас здание стоит там, стойко защищаясь от ударов ветра, а через двадцать лет его, возможно, уже не будет. Или Мэгги не будет.
Будто в ответ на ее мысли снаружи прогрохотал такой сильный гром, что зазвенели стекла. Испугавшись, Мэгги отошла от окна, а затем включила во всей квартире свет. Дэвид прав, она трусиха, но это – ее дом. Вот на подоконнике цветы, которые Рози регулярно поливала, а вот на дверце холодильника три одинаковых магнита в виде вишни.
Когда Дэвид вернулся с ужином, они не вспоминали ни похороны его дяди, ни незнакомца с листовками, ни пропавших дочерей. Они мило провели вечер (Дэвид даже выпил пару баночек пива), посмотрели какой-то черно-белый фильм по телевизору, а затем улеглись спать.
В четыре часа ночи Мэгги вдруг проснулась. Она даже не поняла, из-за чего распахнула глаза: то ли приснилось что-то жуткое, то ли молния на мгновение ослепила ее безмятежное лицо яркой вспышкой. Сон пропал. Мэгги покрутилась с боку на бок, чего Дэвид, утомленный дорогой, даже не почувствовал, и, так и не уснув, около пяти часов выбралась из-под теплого одеяла.
Она прокралась на кухню, где отхватила кусочек курицы-гриль, хоть и холодной, но вкусно пахнущей, затолкала в рот чесночный хлебец и сделала большой глоток остывшего чая. Обмакнув следующий кусок мяса в соус и поднеся его ко рту, Мегги испуганно подскочила – яростно ударил гром, следом сверкнула вспышка молнии.
Затаив дыхание, Мэгги замешкалась, но затем поспешила в ванную, вымыла руки и почистила зубы. Она уже собиралась вернуться
