что констебль Гудноу четко выполняет свои обязанности в течение испытательного срока. Мик отдавал себе отчет, что это своего рода искупление за потерю должности сержанта уголовной полиции в крупнейшем полицейском участке Сиднея, где он исполнял обязанности заместителя начальника. Тогда он занимался расследованием наиболее резонансных убийств.
Его сместили с должности в результате ссоры с другим сержантом криминального отдела; о стычке стало известно. Сержант обвинил его в применении физической силы, и делом заинтересовалось начальство.
Обвинение признали достаточно веским для увольнения. За Мика вступился его бывший наставник, заместитель комиссара Терри Бирн. Лишь его вмешательство позволило Мику избежать отставки и перейти на службу в глухую провинцию. Ему было запрещено приближаться к детективу-сержанту О’Дауду ближе чем на двести ярдов. Это означало, что Мику придется держаться подальше от чертова Сазерленда. Старик Терри на его звонки больше не отвечал. Вот так местное подразделение в Мурабуле и разжилось новеньким, самым престарелым за всю историю констеблем на испытательном сроке.
Гудноу стал четвертым полицейским в участке. Другими словами – пятым колесом. Могло быть и хуже, утешал он себя. Пока иных вариантов не просматривалось, можно немного побыть примерным стажером, набить руку на написании месячных отчетов.
Только Мик положил свою записку на стол Брэдли, как вошел Пе́трович, кинул шляпу на вешалку и коротко кивнул.
– С добрым утром, Питер. Как провел выходные?
– Сойдет.
Гм… интересный стиль общения.
– Я заварил свежий чай.
– Не хочу, – угрюмо мотнул головой Пе́трович, плюхнулся за свой стол, открыл «Нозерн дейли лидер» и принялся изучать объявления о продаже подержанных автомобилей.
Мик глянул на снимок на столе стажера. Пе́трович позировал в майке, улыбаясь под тропическим солнцем. В руках у него извивалась огромная речная баррамунди.
– Ничего не поймал в выходные?
– Пару окуней и карпа, – буркнул Пе́трович, выдавливая прыщик.
– Окуни? Неплохо. Карп-то мне напоминает мокрую собачью шерсть. Грязная рыба.
– Будешь готовить, как я, грязной не покажется, – хмуро отозвался Питер.
– Да? Знаешь секрет?
– Обычный здравый смысл, вот и весь секрет, – фыркнул Питер. – Просто снимаешь с крючка и сразу кладешь его на лед.
– Вот как? И вкус становится нормальным?
– Ну да.
Разговор зашел в тупик, как это обычно и случалось при общении с Пе́тровичем. Обменялись парой фраз – и все на этом.
– А потом? Запекаешь его? Добавляешь лимон, так?
– Не-е-ет, – начал объяснять Пе́трович, словно неразумному ребенку. – Отслаиваешь филе, ясно? Толщиной со стейк, с обеих сторон.
– Значит, с обеих сторон? – старательно
