бедренной кости почти над коленным суставом – очень больно, но не смертельно, а кровотечение элементарно останавливается наложением жгута – не то что при проникающем ранении в живот или разрыве яремной вены и трахеи. Второй выстрел тоже пришлось немного подправить, чтобы пуля попала Францу Фердинанду в ключицу, а не в шею… А уже третий раз пальнуть террористу просто не дали. Народ налетел на него толпой, сбил с ног и принялся яростно топтать.
Поняв, что дело сделано так, как надо, товарищ Бригитта накинула на нас полог отвлечения внимания и, пока народ со всей пролетарской яростью месил Гаврилу Принципа, мы с ней, никем не замеченные, ушли обратно к себе в мир Содома. При этом показалось, что обратный переход дался нам гораздо легче, и вместе с тем возникло ощущение, что классическая версия причин произошедшего, мягко выражаясь, хромает на обе ноги. Этот вопрос хорошо бы тщательно обсудить в кругу знающих людей, одновременно позаботившись о том, чтобы Франца Фердинанда не добили прямо в госпитале (для чего придется планировать отдельную операцию). А то, судя по всему, «свои» хотят его смерти даже больше, чем «чужие».
– Да, – подтвердила мою догадку товарищ Бергман, когда мы вернулись в свое Тридесятое царство и собрали на совещание ближний круг, – тот тип, в которого вы отвели предназначенную герцогине пулю, увидев человека с оружием, с облегчением подумал: «Ну наконец-то!». Хотя, если бы это был не стрелок, а бомбометатель, то его разорвало бы на части вместе с другими пассажирами машины.
– Ну, это вряд ли, – хмыкнул я. – Спрыгнуть при виде бомбы с подножки и залечь плашмя – дело двух секунд. Взрывная волна тогда пройдет поверх тушки, а поднявшийся на ноги герой сможет долго трясти контуженой головой и до конца жизни хвастаться, что выжил в покушении на наследника престола. Поэтому и поехал этот тип на подножке, как какой-то мальчишка-босяк, а не в машине, как белый человек. При этом он явно был уверен, что покушение организовано не на него…
– Вторая мысль этого типа уже после того, как он ощутил боль от ранения, была: «Так мы не договаривались», – сказала Бригитта, – что означает только то, что этот человек был заранее осведомлен о покушении, и даже, более того, создавал для него благоприятные условия.
– Вполне возможно, – кивнул я. – Наш нынешний «подзащитный» – человек ершистый, неудобный, плюющий с высоты своего положения на мнение высшего света и правила приличия. Мне Франц Фердинанд отчетливо симпатичен, зато половина венского бомонда яростно желает его смерти – точно так же, как стая черных ворон ополчается на белую. Думаю, в Вене, когда узнали о планах французов сербскими руками устранить этого «анфан террибль», разве что
