напомнивший ей Летодора.
Дженна сжала в руке браслеты и прикрыла глаза, разглядывая аромат изнутри. Норка и Майтина окутывало вялое сероватое облако медовой настойки и… вот оно – чёрно-зелёные нити, крепкие, словно стальные прутья, по которым можно идти.
«Бешеная вишня, – вдруг вспыхнуло в сознании Дженны. – В простонародье, бешеница или сонная одурь, – рассказывал ведьмак после того, как убил с помощью этого зелья шаркани. – Она делает сон глубоким, унимает боли и снимает спазмы. Но если переборщить, сводит с ума».
След бешеницы вёл прочь из палатки и исчезал в тенях. Последовав за ним, Дженна перебралась через городскую стену и оказалась на дороге.
Сосредоточившись на видении энергий, чародейка не услышала, но увидела вой. Он раздался чуть дальше, чем прежде. Протяжный звук вспыхнул над деревьями, словно кровавая зарница, и следом за ним из леса поднялись грязно-зелёные волны страха.
Паника, охватившая округу, оглушила чародейку. Но именно туда, в тёмные дебри ускользали нити бешеницы, а значит, и след разбойников.
Высказав в ревущую метель всё, что она думает о Фьёр, Дженна направилась за подругой.
– Баю-баю, баю-бай, глазки, кроха, закрывай, – напевала женщина в соседней комнате. – Слышишь шорох за стеной и протяжный страшный вой? Это волки под окном, не пускай их, кроха, в дом…
Проникнуть в комнату оказалось проще, чем он думал. Оба постояльца покинули жилище, и он готов был поспорить, что надолго. Дух чернявого колдуна доносился с другого этажа – пряный и резкий дух неведомого хищника. Прислушавшись, юноша нашёл и мягкий, цветочный аромат его юной ученицы.
Разбойник приблизился к седельным сумкам и грубо вытряхнул содержимое одного из мешков. На пол упали связки бус и лент, деревянный гребень и старенькое зеркальце в золотистой костяной оправе. Среди прочего девичьего барахла он нашёл и то, за чем пришёл сюда…
Еван оскалился и тихо зарычал, сжимая в руке ожерелье из волчьих зубов.
– Ты ответишь за всё, лисья сучка… – пообещал он.
Полная луна пропала за пеленой метели. С одной стороны буря лишила хищников питающего их безумство светила, но с другой – мешала и охотникам на чудищ. Мечущийся ветер играл со звуками, а поднимаемый им снег застилал глаза. Но одно было ясно: проклятые находились где-то рядом – надрывный вой звучал всё ближе.
Ведьмаки перебрались через белую равнину замёрзшего озера и остановились под деревьями. Скальные выступы, поднимающиеся между елей, защищали их спины, а густая хвоя сдерживала нападки зимней стихии.
– Подождём тварей здесь, – перекрикивая пургу, сообщил Палош.
Под деревьями было куда меньше снега. Охотники сняли снегоступы и, обнажив мечи, приготовились к бою.
Ветер снова изменился. Его порывы принесли запах врага, и Рыжий тихо зарычал. Спустя некоторое время со стороны пруда показались рослые тени. Одна, две, четыре, пять…
– Великий
