монет с изображением лика своего дяди Бенджамина.
Иногда, глядя на аверс этих монет, Маркус думал о том, что хорошо еще, что дядин светлый лик вообще туда поместился. Хотя художнику пришлось порядком постараться, приукрашивая действительность!..
Наконец, добрались.
Правда, пастух к лагерю идти наотрез отказался, бормоча что-то о демонах, которые всех-всех забрали. Их тоже заберут, если они туда сунутся!..
– Куда нужно сунуться, чтобы нас забрали демоны? – холодно поинтересовался у старика Маркус, на что пастух боязливо ткнул посохом в нужную сторону. После чего поклялся Триединой Богиней, которой поклонялись в Тарии, что он не обманывает.
Стоянка рингулов там, за уступом, но он ни в жизнь туда не пойдет.
По его лицу было видно – поход к лагерю пугал его намного сильнее, чем гнев Маркуса ДерХарра, обладавшего на территории Тарии почти такой же властью, как их собственный король Гуннар III.
Пастуха Маркус все-таки отпустил. Свою часть сделки тот выполнил, и он не ждал обмана с его стороны. Что же касается демонов, которые всех забрали, – ну что же, сказал себе Маркус, посмотрим, что там за демоны и куда и кого они забрали!..
Впрочем, стоило им свернуть за уступ, как Маркусу очень скоро стало понятно поведение пастуха, хотя никаких демонов в лагере рингулов они так и не обнаружили. Они никого не обнаружили, в этом и заключалась самая большая проблема!..
Лагерь стоял опустевшим – девять потрепанных временем повозок, несколько давно погасших кострищ, над которыми все еще висели котелки и закопченные чайники.
И – ни одной живой души!
Лишь стреноженные лошади паслись неподалеку, успев объесть почти всю траву и кусты на поляне.
Люди куда-то запропастились, но при этом лагерь не был разграбленным – дивная вещь для этих бедных, полных разбойного люда мест! Даже дикие звери обходили его стороной, хотя следов охранных заклинаний или же оберегов от злых чар, которыми частенько пользовались рингулы, Маркус так и не обнаружил.
Он ничего не почувствовал, не считая Белого Марева, притаившегося неподалеку. Близость к Хаосу давно уже лишила всех из его отряда магии, да и у самого Маркуса отняла большую часть резерва.
Поэтому, замерев на подъезде к лагерю, он вскинул руку, и его люди послушно замерли.
Без магии Маркус чувствовал себя, словно старая охотничья собака, почти потерявшая нюх. Но разума он все еще не лишился, поэтому приказал остальным быть наготове.
Его натренированный взгляд выхватывал одну за другой детали.
Хорошее место!.. Возможно, веди он табор, для стоянки тоже бы выбрал именно его. Тут и там можно расставить караулы – для этого он бы взял тот уступ и дальнюю, нависающую над поляной площадку. Оттуда просматривались подходы к лагерю, склон и унылая колея, размытая ночным дождем, которую здесь называли дорогой.
Ту часть поляны он бы перегородил повозками, но расставил их немного по-другому, чтобы
