я даже смирилась с тем фактом, что роскошная норковая шуба и флердоранж у меня будет в следующей жизни. Но и в этой я хочу вкусно кушать и красиво одеваться. Я уже не говорю про детей…
– Ой, вот только сопливого нытья не надо! Я еще сам дитя и ничего в мире не видел.
– Ладно, пока не надо. Но ведь когда-нибудь…
Я его выгнала. Просто собрала вещички и велела уходить. Была гадкая сцена и куча неприличных слов в мой адрес. Так ведь Юрка потом звонил несколько раз, караулил меня у офиса, угрожал, но муж моей начальницы – дядька хороший и физически крепкий настроение мое быстро просек и в ситуацию вник. Уж не знаю, о чем они с Юрой говорили возле машины, но больше меня ценитель хайтека не беспокоил.
Андрей Степаныч – мужик мировой, пусть он не очень разбирается в менеджменте и рекламе, но жене своей – надежное плечо и сотрудников ее фирмы в обиду не даст. У нас добрые и почти дружеские отношения при всей необходимой субординации. Судя по всему, Рогожин меня ценит.
Просто я умею так убедительно и корректно рассказать о наших изделиях, что даже самые капризные клиенты перестают кривить губы и проявляют интерес. Так должно быть и сегодня вечером. Настройся, Соня, последний заказ перед отпуском должен быть твой!
Водителя Рогожины не держат, моя начальница сама лихо водит «Субару», а на заказы к солидным клиентам обычно выезжаем мы с Андреем Степанычем.
Мимо окон внедорожника уже проплывают новенькие двухэтажные особняки. Дербыши – элитный коттеджный поселок, конечно, по местным меркам.
Перед нами высокая кованая ограда с замысловатым вензелем, слышен надрывный собачий лай. Мы загоняем «Форд» на стоянку позади дома, затем в сопровождении охранника идем к дверям. О нашем появлении хозяева уже знают и вполне радушно предлагают осмотреть свои владения.
Я вежливо улыбаюсь, стараясь ближе прижимать к себе потертую сумочку. Еще немного неловко за видавшие виды кроссовки и потертые джинсы. Куртка тоже старенькая, да и макияж я не успела наложить как следует, только тщательно подкрасила губы и немного освежила румянами лицо.
А у этих людей в предбаннике лежат шелковые ковры. А на бесценных дагестанских сумахах спят породистые собаки. Боже! Что же нас ждет в детской или спальне, если, конечно, будет возможность попасть в «святая святых» усадьбы.
За все время работы у Рогожиных я повидала немало богатых людей. Все они имеют несколько дорогих машин на разные случаи жизни: в ресторан – иномарка поизящнее, на встречу с партнерами – посолиднее. В их мире обитают ухоженные женщины неопределенного возраста, явно сошедшие с обложки глянцевого журнала, а также загорелые нагловатые дети, пресыщенные всевозможными развлечениями.
Я вроде бы уже привыкла к виду чужой роскоши и меня не так легко удивить, но этот особняк показался мне пещерой Али-Бабы. Здесь буквально все кричало о статусе владельцев – расположение комнат и дизайн помещений, мебель
