style="font-size:15px;"> Покоя, говорю тебе, прими.
Он разрушает тебя, не понимаешь?
Жизнь вытекает березовым соком.
Он вылакал тебя всю,
Как мед, распятый на сотах,
Он выплакал тебя всю –
Этакий сюр –
Сплясал не на костях – на душе твоей, электричеством играющей, – в резиновых ботах.
В обратную сторону чужой попутчик.
В самое яблочко – лучник,
Без промаха маузер,
Солнечный лучик,
Превращающийся в лазерный.
Хвататься за отношения
Нет больше сил:
Не красная нить – линия магистральная.
Да, он хороший, он самый лучший,
Который почти убил.
Завершена сю-
ита.
Идея банальная:
Любовь, словно чашка, разбита.
Я изгоню его из твоей жизни,
Как жужжание мухи,
Затаившейся в августе – в избе – под глиняной крынкой,
Тополиный пух, труху – последствие саранчи –
Не путать с корой дубовой! –
Как бешеную корову,
Как пасквиль,
Ядерный удар по соседнему государству.
Не кисни.
Возьми и устрой по ушедшей любви поминки
С размахом.
Ты сама себе пряха?
Ты сама себе нить сучишь?
Не смеши.
Вселюдская игра
В царей и цариц природы…
А годы,
Как деревянные пароходы
По Волге
На кофейно-белых выцветших фотографиях,
Щепки в ручье, текущем из детства в марте,
Не существующая страна на карте,
Пульсирующая в глóтке ратафия,
В глоткé – эпитафия.
Пространство искрится в полозьях дугокопыльных нарт,
Складывается в дрожащей руке, как веер для первого бала.
Где-то по горам Кавказским гарцуют нарты,
Смешивая прелюдию и азарт.
Какой смысл в лампочке без накала?
Отдайся Промыслу Моему
Я в руки бережно,
Как дитя новорожденное,
Тебя приму.
Видишь, Промысел Мой мягок,
Сахарной ватой сладок,
Земля под стопой тверда.
Он был – на тебе живой – мраморный памятник,
Он был – по тебе живой – Орда,
Что насилует, жилы тянет и жжет,
Уходя, вспарывает живот
И лжет, теплохладно лжет.
Он был тебе горшок пустой,
Врач в шестой,
Прививал не чувство вкуса –
Чувство вины,
Разводил в печи не огни –
Турусы.
Набылась Авелем,
Циклом
