помнишь?
– Юр… – заныл Кир, – говори уже.
– Ну и хорошо, что не помнишь, – друг сочувственно вздохнул. – Что делать будешь?
– Я еду в Польшу, – произнес Кир и быстро добавил на всякий случай: – Тебя не возьму!
– В воскресенье финал!!! У нас завал!!! – заорал друг.
Кирилл поморщился, но ответил спокойно:
– Я успею! Прикрой меня.
– Билеты взял уже?
– Мы на машине. С мелким.
Кир не стал ждать ответа и дал отбой.
За мобильником он послал Митяя. Пригрозив мамой. Саму Валерию Игоревну отправил гулять с внучкой. В Москве стояла страшная жара, и в квартире было нечем дышать. Потом достал небольшую дорожную сумку. Торопливо сложил туда несколько футболок, джинсы и белье. Подумав, кинул худи и теплые носки. Открыл комод в поисках загранпаспорта и наткнулся на розовый бланк свидетельства о браке. Четырнадцатое июля две тысячи пятнадцатого года. Четырнадцатое июля! А пятнадцатое – день финала! Как он мог забыть о своем обещании на площади Святого Марка? Кирилл сел на кровать и обхватил голову руками. Они с Настей всегда отлично ладили. Понимали друг друга без слов. Если и спорили, то несерьезно. А с рождением Ники жизнь для него приобрела особый смысл. Ради дочери Кирилл был готов на все. И работал, как сумасшедший. Забывая про отдых и сон. Прошлое лето его девочки провели в Светлогорске у Настиных родителей, а он летал к ним каждую свободную минуту. Он, который с детства боялся самолетов! Как же он скучал! Сходил с ума в пустой квартире от невозможности обнять. Видеозвонки, телефонные разговоры, фото улыбающейся Ники на пляже – все это не спасло от одиночества. От острой необходимости быть с ними рядом. Выросший в большой шумной семье Кир не любил быть один. Ценил эту возможность – безусловно, но не любил.
А ведь вдвоем с Настей они не отдыхали с той самой поездки в Венецию три года назад. Это был его свадебный подарок.
Кирилл упал на кровать лицом вниз. Они не виделись всего лишь сутки. Но теперь между ним и Настей была тысяча километров, и Кир ощущал буквально каждый миллиметр этого расстояния. Отчего-то появилось совершенно глупое, иррациональное желание завыть. По-звериному. Или свернуться в комок на их огромной и такой пустой постели и разрыдаться. По-детски. От обиды. На себя. И на нее. За то, что не поняла. Впервые.
Митяй вернулся через час. Ввалился в комнату, улегся рядом и протянул брату телефон.
Восемь неотвеченных вызовов от Насти.
Пять – от мамы.
Последний – в четыре часа утра.
Это была катастрофа!
Кир набрал номер жены, но в ответ услышал закономерное:
«Абонент временно недоступен».
Стало очень стыдно.
Кирилл посмотрел на брата, изображающего невозмутимую бездушную морскую звезду, и прошипел:
– Митяй, собирай вещи, выезжаем через два часа!
Все-таки младший брат – идеальный способ сорвать злость.
– А мама сказала утром… – заканючил Митька, –
