style="font-size:15px;"> – О чём ты?
– Я должна была признаться тебе раньше. Я дала нашим отношениям шанс, но, по правде, я не готова к ним.
– Что ты имеешь в виду?
– Я про нас. – Она боялась посмотреть в его карие глаза и увидеть в них боль и разочарование, поэтому продолжала стоять спиной к нему, разглядывая облака на небе.
– Я не понимаю, всё же было хорошо. – Мередит попыталась проигнорировать отчаяние и недоумение, звучащее в его голосе. Не получилось. Больно.
– Ты убедил себя в этом. Мы никогда не обсуждали то, что произошло между нами. Было ли это ошибкой или подарком. Ты принял это решение сам, я просто последовала за тобой, и это был неправильный выбор. Всё что я могу дать тебе – это моё неравнодушие, уважение, нежность, благодарность и дружескую любовь. В любом случае, этого недостаточно, по сравнению с тем, что ты хочешь от меня получить.
Она услышала быстрые шаги за спиной, затем звук закрывающейся двери. Внутри появилось дикое желание побежать за ним, догнать, успокоить, сказать, что ей тоже больно, что её сердце тоже разбито. Она не сдвинулась с места, зная, что он не захочет слушать её извинения, а надежду она ему дать не сможет.
*
Мередит позвонила маме и сказала, что не приедет к ним на ужин. Родной дом, расположенный на первой линии океана, всегда встречал её нежными словами и подбадривающими улыбками со стороны мамы, и нападками и замечаниями от папы. Несмотря на это, она любила приезжать туда, но сегодня не была готова к очередной перепалке с отцом по поводу какого- нибудь пустяка.
Её собственная квартира была оформлена в стиле минимализм, что нашло своё воплощение в просторных и светлых комнатах, многофункциональной мебели и отсутствии узоров и рисунков на отделочных материалах. Порой ей не хватало буйства жизнерадостных красок в интерьере родного дома, расписанных стен с геометрическими рисунками, скопления антиквариата и комнатных растений в каждой комнате. С каждым шагом по длинному холлу, стены которого были завешаны семейными фотографиями, Мередит всё больше и больше чувствовала себя подростком, вернувшимся домой после школы. Это неизменно сказывалось на её противостоянии с отцом: Мередит теряла свой голос, не могла найти нужных слов и аргументов в поддержку своей независимости и самостоятельности, в то время как отец становился невыносимо требовательным и непреклонным. Каждый из них окунался в прошлое, вспоминая прошлые недоговорки и обиды.
Подобные вечера с ужином на террасе их дома устраивались раз в неделю. Отец, как обычно, сидел во главе стола, а мама порхала от одного конца стола к другому, подавая ему то или иное блюдо.
Всё начиналось с разговора, который неизменно повторялся между отцом и Мередит почти каждую встречу.
– Ты опоздала, – сухо начинал отец.
– Выбирала вино к ужину, – лгала Мередит.
– Тебе алкоголь важнее времени, проведённого с матерью?
– Ты знаешь, что это
