ценности: любовь, тепло, уют. Дом – это ромашки у забора, мята за баней, сныть в дальнем углу огорода. Дом – это крик петуха по утрам, жужжание пчёл на цветах, это парное молоко и стрекот кузнечиков вечерами. Дом – это там, где наши корни, где нас ждут, любят, всегда поймут и простят. Мудрые наши предки знали об этом, поэтому строили свои дома на родной земле. А в земле – наши предки: отцы, деды, которые нас любили. Предки – это наш Род, родня. Предки – это наша энергия, сила. С родными нас много, и в схватке с врагами мы победим. Ты победишь. Поняла? – улыбнулся Нок.
Урмаве стало легче на душе. Добрый Нок не ошибается. Если он что-то говорит, то так оно и будет, так оно и есть. Ему можно верить: он никогда не предавал, всегда был рядом, помогал как мог. Девушка встала из-за стола, поблагодарила за гостеприимство и отправилась в дальний путь.
Долго шла Урмава, снова истоптала свою обувь, износила одежду, давно съела последнюю крошку хлеба. Наконец вышла к берегу волшебного озера, посередине которого находился тот самый остров Некошеной Лжи.
Урмава остановилась. Не зная местности, нырять в воду она не хотела. Присела на старую корягу на берегу и стала думать, как пройти на остров. И тут озеро будто зевнуло: на берег дохнуло холодом, и Урмава увидела, как из воды медленно выползла гигантских размеров пушистая белая жаба.
– Зачем ты сюда пришла? Вот зачем ты сюда пришла? И что вы всё ходите и ходите?.. Спать мешаете, – ворчала жаба.
– Извините, что случайно разбудила вас, – затопталась на месте Урмава. – Я за врун-травой…
– А-а-а! Посланница Праходинки Великой? Я тебя узнала. А я – жаба. Белая и пушистая жаба, и попробуй сказать, что это не так.
– Не собираюсь я ничего говорить, – сказала Урмава. – Мне нужна врун-трава. Вы не подскажете, как добраться вон туда? – указала она пальцем в сторону острова.
– Смотри ты, какая быстрая! «Не подскажете»… Конечно, не подскажу! Если ты доберёшься до острова, то меня просто жаба задушит от зависти и злости, – сказала жаба и отвернулась.
– Но… ты ведь белая и пушистая, а значит добрая, – не унималась Урмава.
– И чего тебе не живётся спокойно? Зачем тебе справедливость, честность, правда?.. Шла бы отсюда, пока я не проглотила тебя! – начала надувать глотку белая жаба.
– Нет! Не для того я столько шла, чтобы уйти. Не могу я уйти. А ты не такая злая, чтобы меня проглотить, – пряча страх, сказала Урмава.
Белая жаба широко и сладко улыбнулась.
– Как хорошо ты врёшь! Ладно, за это я тебя переправлю на остров: всё равно пока не хочется кушать, – квакнула она и высунула длиннющий язык, полыхающий пламенем. – Беги!
– Как же я пойду по огню? – недоумённо спросила Урмава.
– А чего же ты хотела? Правдивое слово иногда бывает горьким, а бывает, что даже жжёт. Так что нормально. Беги, сказала, пока я разрешаю. – И пламя на языке огромной белой и пушистой жабы раздулось ещё сильнее.
Урмаве было страшно, что белая жаба проглотит её, пока она будет бежать к острову.
