опять… Как дурочка малолетняя когда-то сгорела.
Может… Может, попробовать с ним хотя бы диалог наладить? Мне еще здесь практику проходить… И, затем, при удачном раскладе, аспирантуру…
Поздравив себя с появлением мозгов на их законном месте, в голове, то есть, облизываю губы и спрашиваю довольно миролюбиво:
– А как ты здесь вообще?.. Тоже задание? – и невольно отступаю назад, краснея все-таки под его жадным взглядом, устремленным на мои губы. Зачем облизывала?
– Работаю. – И голос у него… Голос все такой же, низкий сейчас, до дрожи в коленках опять. Ну вот как так получается?
– Но ты же…
– Нет, уже нет. Я просто начальник службы безопасности теперь.
– О… Хорошо…
– И, Клубничка… – он медлит, затем все же договаривает, – мы же никому не скажем? О том, кем я был? Да?
Я не успеваю ответить, он шагает вперед и прижимает меня к стене. Всем своим мощным, тяжелым телом.
И губы его у моего виска – согнулся специально. Чтоб достать, куда необходимо. Волна сладкой дрожи по телу – вниз! К ногам! И не только к ногам…
И руки большие на талии – сжимают – и резко вверх. По стене.
Ахаю, когда перестаю доставать ногами до пола. Словно кукла в его лапах!
– Клубничка… – легкие поцелуи по виску – вниз, к скуле, возле ушка, прикусывает мочку, все делает, все, для того, чтоб с ума меня свести! Удивительно! Или я настолько предсказуема, или он настолько уверен в том, что не буду сопротивляться? – Такая стала красивая… Я охренел, как увидел… А ты? Думала обо мне, а?
– Нет… Нет… – упираюсь руками в его грудь, обтянутую белой рубашкой, дрожу всем телом, беспомощно болтаю ногами, но в голове, кроме дурмана, навеянного его близостью и беспардонными действиями, еще и злость, увеличивающаяся пропорционально возбуждению глупого тела, – отпусти меня… Отпусти!
Повышаю голос, а затем, выпростав руку, бью его по лицу.
С оттягом и нескрываемым удовольствием.
И еще раз. И еще!
На четвертый раз он ловит мою ладонь и прижимает к стене. И меня всем телом прижимает, наваливается.
Дышит тяжело, словно перебарывает себя, пытается совладать с эмоциями и похотью.
А затем мягко ставит на пол.
И отходит на полшага.
Конечно, все равно еще очень близко, непозволительно близко, но все-таки я, по крайней мере, могу дышать. И это уже хорошо.
– Ты чего, Клубничка?
Он, кажется, удивлен? Правда, что ли? Господи… Мужчины – непостижимые существа…
– Не называй меня так!
– Почему? Ты пахнешь клубникой.
– Нет!
– Ну, мне-то лучше знать… Ты чего такая дикая?
– Антон… Кстати, как тебя по-настоящему зовут? Хоть имя-то настоящее?
– Настоящее. Каменев Антон Сергеевич.
Он хмурится опять, невольно потирает красную щеку. Недоволен. Ну еще бы, обломали с его желаниями!
