научиться новому, если бы кто-то объяснил, как нам это пригодится в жизни. Чаще всего дети думали: «Зачем мне учиться фотографировать, если мне это не нужно?» Многие охотно предпочли бы отправиться на улицу и клянчить деньги у прохожих на очередную порцию мороженого.
В сентябре 1986 года, за несколько месяцев до того, как мне исполнилось 9 лет, в нашем детском доме появился новый сотрудник – Милана Николаевна Козеева. Она и стала воспитателем группы из 26-ти девочек и мальчиков, одним из которых был и я. Помню, как впервые увидел ее в тот день. Она показалась мне самой красивой женщиной среди всех, кого я когда-либо встречал. Мы ощущали любовь, которая исходила из ее сердца. Она говорила нам: «Если хотите, вы можете звать меня мамой, когда никого из взрослых нет рядом. Я буду любить вас, заботиться о вас и обещаю защищать вас от всего, что может вам навредить». Это были лучшие слова, которые я когда-либо слышал в своей жизни.
Вспоминая время своей работы в детском доме, Милана Николаевна говорит: «Мое сердце наполняла теплая волна радости и благодарности Богу за возможность работать со всеми этими драгоценными детьми». Меня она помнит как высокого худенького мальчика с темными вьющимися волосами. «Ты был очень живым и подвижным, – говорит она. – Когда я узнала тебя ближе, то поняла, что ты совершенно не контролируешь свои эмоции. Когда ты чувствовал себя счастливым, это легко можно было понять по твоей активности, радостным крикам и заразительному смеху. Если ты был зол или чем-то расстроен, это также было очень заметно. Было совершенно очевидно, что тебе нужен сильный наставник и человек, которому ты мог бы доверять».
Каждое утро в 7.30 Милана Николаевна будила нас и помогала подготовиться к началу учебного дня. Вместе с ней мы спускались в столовую на завтрак, а потом направлялись в класс. Наши занятия длились с 9.00 до 14.30, и каждый раз Милана Николаевна приходила, чтобы отвести нас обратно.
Конечно, старшие ребята продолжали нас обижать. Милана Николаевна не могла быть сразу в нескольких местах и уследить за всем происходящим, но если она замечала, что кто-то из старших обижает мальчиков из ее группы, она приходила на помощь и преследовала обидчика, размахивая палкой от швабры. Вскоре старшие ребята уяснили, что с ней лучше не связываться.
Только 10 или 15% проживавших в детском доме детей были круглыми сиротами и находились на полном попечении государства. Остальные дети были так называемыми социальными сиротами, которые попали в детский дом из-за того, что их родители были алкоголиками, преступниками или издевались над своими детьми. Поскольку большинство таких родителей не были официально лишены родительских прав, почти все мои одноклассники отправлялись домой на праздники и выходные. Сначала это ужасно огорчало тех, кто оставался. Но со временем мы осознали преимущество своего положения: Милана Николаевна по очереди брала нас к себе домой на выходные.
Миша, один из моих друзей, относился к категории социальных сирот и каждую неделю отправлялся к маме, а мы с Эдиком провели много выходных в обществе Миланы Николаевны
