на душе.
Для русской духовности горы, видимо, не самая родная стихия. У русской души неутолимая, связанная с желанием обрести покой, тяга к степному простору…
Мы вышли тогда на крепко утоптанную, песчаную дорогу с двумя машинными колеями и муравой посередине.
Брели по ней около часа и оказались у очистных сооружений села Переволоцкое. Вскоре мы уже пили чай в комнатке дежурного насосной станции.
Наш новый знакомый Володя, узнав, кто мы, охотно пообещал нас отвезти до Гамалеевки на бортовом «братнином» КамАЗе. Но надо узнать: дома ли жена брата, у которой ключи от машины (брат приболел, лежит в больнице). И, пока Владимир нас будет возить, надо было, чтобы кто-то его подменил.
– Скоро приедет начальство, я как-нибудь улажу это дело.
Отсутствовал он недолго. Вернувшись, сказал, что все складывается удачно.
Мы покинули помещение и присели в тенечке на крылечке. Марило так, что хотелось лечь и не двигаться. Стоял полдень.
Большой двор с разбегающимися полукругом свежими валками скошенной травы залит солнечным светом. Над головой висит, словно на невидимой нитке, пустельга. Праздно у стены стоит коса с поблескивающим металлическим черенком и приваренной подковой вместо окосива.
– Да, такой косой много не накосишь, – говорю я.
– Дак нам много и не надо, – весело отзывается Владимир. – Начальство вот определило нам кулигу, – он махнул рукой в сторону валков, – и – хорош… «А струмент сами гоношите», – так приказано. Оно, начальство, у нас молодое, да строгое, увидите.
Попробовал покосить, вспомнив всегдашнюю легкую радость, которую испытывал вначале косьбы, держа в руках отцовскую легкую, выверенно насаженную, с ловким, вязовым окосивом, косу.
«Струмент», конечно, был не тот. Быстро уступил его Константину. Пошел в помещение конторы посмотреть, где приютилась ласточка, которая бесстрашно сновала над нашими головами.
Ласточкино гнездо прилепилось в раздевалке, в углу под потолком, прямо над шкафами. Чтобы попасть сюда, ей приходилось пролетать по узкому коридору метров десять. Отчаянная.
Когда я вышел во двор, Владимир рассказывал Константину, как он ловит сазанов в Самаре.
– Этто вы зря не ловите, особенно ночью…
– Ну да. Мы вчера вечером одурели от комаров…
– Этто да, – согласился рассказчик. – Но надо в штанах и рубахе, одетому. Так и рыбу собирать лучше.
– Чем ловить-то одному ночью? – интересуюсь я.
– А вот! – Он растопыривает пальцы обеих рук. – Ручками!
– Чудно! – недоверчиво восклицает Константин.
– Ага, чудно, – соглашается Владимир. – Но результат! Вот смотрите!
Он оттягивает тугую резинку и закатывает штанину, оголив ногу выше колена. От самой ступни она вся в ссадинах и порезах.
– Это они – сазаны, я их кладу в шаровары,
