последние два пункта можно поменять местами, я не возражаю, пусть Турецкий будет «г».
Плетнев засмеялся.
– Хорошо, – спокойно кивнул Меркулов, – чтоб не затягивать наш разговор, сообщаю, что убитым оказался ответственный сотрудник посольства Нигерии в нашей стране. Более того, при нем обнаружены документы и деньги, причем довольно крупная сумма. Значит, целью убийства явилось, как вырисовывается, не ограбление. Хотя есть соображения, что убийцу – или убийц, что в данном случае вероятнее, – мог спугнуть неожиданный свидетель, который и вызвал милицию. Впрочем, сами разберетесь, опыт имеете.
– А чего он там, у гаражей, делал? – спросил Турецкий. – Да еще поздним вечером и с крупной суммой в кармане? Может, наркотики?
– Во-во, об этом они тоже подумали, – кивнул Меркулов. – Я говорю о местных сыщиках из уголовного розыска. Кажется, они располагают уже некоторыми данными или пока только подозревают, что убитый имел какое-то отношение к торговле наркотиками. Впрочем, представитель посольства, который был вызван из Москвы для опознания, естественно, категорически отрицает любые связи покойного с криминалом. Напротив, он считает, о чем немедленно и заявил, фактически официально, что убийство его коллеги произошло исключительно на почве расовой ненависти, пропагандируемой в России как вполне легальными общественными организациями, он там перечислил ряд националистических союзов и движений, так и отдельными лицами. То есть, как вы понимаете, дело движется к дипломатическому скандалу. А воронежские сыщики, на территории которых и произошло преступление, склонны подозревать в убийстве своих местных скинхедов, которые расплодились в последнее время, словно блохи у паршивой собаки. И хулиганские действия этих отморозков уже нередко приобретают окраску подлинного бандитизма, провоцирующего соответствующую реакцию кругов, не заинтересованных в политической стабильности в России.
– То есть, ты хочешь сказать, Костя, что мальчишками кто-то грамотно руководит? Этакий серьезный дядя, например, с мандатом депутата местного законодательного собрания, а то и Государственной думы в кармане?
– А ты, между прочим, зришь в самый корень, – Меркулов огорченно покачал головой. – Ничего нельзя исключить.
– И ты полагаешь, что частный сыск, в нашем с ним лице, – Турецкий кивнул на Плетнева, – может заменить огромную и мощную государственную машину? С ее милицией, службой государственной безопасности, агентством по борьбе с наркоманией, федеральной охраной, ГРУ, спецназом и ОМОНом, а также набором всевозможных прокуратур и прочая, и прочая? С какого, извини, бодуна приходят такие мысли в головы высоких и очень высоких начальников?
– М-да, язычок у тебя, однако… – хмыкнул Меркулов. – Я иначе мыслю. Все перечисленные тобой охранительно-силовые организации обладают завидными возможностями – всеми, кроме одной. О которой ты и сам прекрасно осведомлен. Что бы мы ни говорили и в чем бы ни убеждали наше население,
