тебе отдохнуть. – Бормочет мама, когда я высвобождаюсь из ее объятий.
– Непременно. – Заверяю ее я.
Разве может быть что-то счастливое в путешествии на другой конец Земли в компании того, кого я не выношу? Да у меня мурашки по всему телу от одной только мысли о том, что придется целую неделю провести с Дином на океанском побережье. С нами будут одноклассники, но даже это не приносит мне утешения.
От предчувствия чего-то недоброго у меня неприятно холодит в груди.
2
Когда я выхожу на крыльцо, мой взгляд невольно падает на дом Вильчеков – он располагается прямо напротив нашего, через дорогу. Даже через забор видно, как двухэтажный особняк светится в тумане ранних сумерек проемами широких окон, а территория вокруг него сверкает десятками фонариков, которыми украшены подъездные дорожки.
Говорят, Вильчек старший уже подыскивает себе дом на побережье – тот будет в разы больше и, разумеется, дороже: с бассейном, усиленной охраной, множеством спален. Оно и понятно, с тех пор, как Брэд Вильчек запатентовал и поставил на поток свою технологию перемещения в пространстве, он стал важной шишкой, а его доходы увеличились в сотни раз.
По всему миру уже открылось шесть гейтов для телепортационного туризма, а правительства других стран предлагают огромные деньги за ее использование на своих территориях. Если бы не военные, которые тут же подключились к контролю, нормированию потоков, направлений и количества таких коммерческих перемещений, наш гениальный сосед давно уже стал бы властителем мира.
Если честно, я удивляюсь, что он до сих пор не перевез свою семью куда-нибудь подальше из Брайт Фоллз – теперь он может купить вообще весь этот городишко. А, может, и весь Шеллей Парк, пригородом которого Брайт Фоллз является.
Наверное, загвоздка в том, что головной офис «Вильчек Телепортинг» находится недалеко от атомной электростанции, что в паре километров за нашим городом. Там Брэд и начинал свою карьеру ученого, а затем он возглавил станцию, став руководителем атомной отрасли, доказал и применил на практике свою теорию перемещений, из-за чего теперь о нем знают во всем мире.
Четыре года назад Брэд Вильчек развелся с женой, и теперь он живет в этом большом доме вдвоем с сыном – с Дином. Ему семнадцать, и мы учимся в одной школе. Каждый раз, думая об этом парне, я внутренне содрогаюсь, потому что когда-то знала его прежним. И лучше бы мне забыть о том милом мальчишке из соседнего дома, которым он когда-то был… Ведь теперь все изменилось.
Изменился и он.
Тот, кем Дин стал сейчас, мне совершенно не знаком. Поэтому я предпочитаю не вспоминать о тех временах, когда нас связывала дружба.
Если это была она, разумеется. Потому, что уж кто-кто, а Дин Вильчек умеет притворяться лучше всех – особенно, если ему это нужно. Толпы брошенных им девчонок не дадут соврать: когда Дин чего-то хочет, он может быть и обходительным, и милым.
Но только не со мной.
Для меня у него припасены лишь три эмоции: презрение, брезгливость и безразличие. Обычно
