за чертовщина, – недовольно ворчал Лау. – Вот попал в командировочку. Вся эта чертовщина уже стала откровенно надоедать. Хотелось спать, ночью в поезде плохо спал.
На втором этаже он прошел мимо номера с цифрой «13» и подошел к следующему номеру с такой цифрой «13» и с опаской вставил ключ в замочную скважину. Дверь нехотя отворилась, явив малюсенькую комнатушку, с двумя кроватями, посредине тумбочка с непременным подносом с пустым графином и двумя стаканами. Еще в комнатушку сумели воткнуть шкаф с двумя стульями.
Непрерывно зевая, Лау, сунул сумку с вещами в шкаф и, раздевшись, юркнул под одеяло. Однако, едва голова коснулась подушки, как сон пропал. Он повертелся и понял, что не уснет. Пришлось лезть в сумку за снотворным. Таблетка растворилась на языке, и он стал медленно проваливаться в сон, но его тут стали бесцеремонно будить.
Он с трудом разодрал слипшиеся веки: перед ним стояла какая-то девица и что-то от него требовала. Лау ничего не понял и повернулся на другой бок. Девица ухватилась за его плечо. Пальцы у нее были ледяные.
– Бр-р-р, да что же это такое! – возмущенный Лау откинул одеяло и, не одеваясь, в одних трусах, босиком по холодному полу побежал вниз, к администраторше. Тетка спала на кушетке за стойкой, укрытая пестрым пледом. Он ее разбудил. Его вид в одних трусах тетку не шокировал. За годы работы в гостинице она видела и не такое. Тетка поморгала глазками и стала скупо выдавать информацию. Да, была девица. Да, съехала, но заплатила за месяц вперед. Теперь время от времени приезжает ночевать. Но почему именно в 13-й номер? Жила в нем, денюжку заплатила, так что имеет право ночевать.
Лау вернулся в номер. Девица уже спала на его месте. Когда он вошел, девица открыла один глаз и внимательно проследила, как он улегся спать на другую кровать. Еще девица посоветовала ночью к ней не приставать. Иначе будет лягаться и кусаться. Зубы у нее ядовитые, враз перекинется. Зомбей восстанет.
Лау хмыкнул. Как ни странно, но девица рядом совсем не возбудила. Он даже встревожился, неужели у него пропал основной инстинкт? Так в сомнениях, он уснул.
Сон приснился в виде диалога с самим собой. С одной стороны – вроде как начинающий, неуверенный еще в своих силах писатель, с другой стороны – хамовитый малый. Обе ипостаси ему были несвойственны, он никогда не мечтал стать писателем, количество писателей стремительно превысило количество золотарей и продукт, соответственно, выдавало говенный, но в ипостаси писателя был исключительно вежлив, что делало сон очень странным.
Что привело его в этот городишко? Наследство. Он стряпчий, представляющий наследников. Боже, как банально начинать повествование, ухмыльнулся хамоватый малый, это же избитый литературный прием, пришедший нам с берегов его Величества Альбиона Туманного, над которым в викторианскую эпоху солнце всегда стояло в зените и никогда не пряталось в водах Великих океанов. Не надо дальше продолжать, убогое начало, и сюжет дальше предсказуемый, герой, чистый и наивный, столкнется со страшной тайной и попытается
