пункт назначения, – вмешался штурман. – Или же пусть корабль уходит в дрейф?
– Ни в коем случае, – возразил Можайский. – Бесцельное ожидание нам ничего не даст. Направляемся к разлому, ведущему в главный мир системы.
– Так точно, капитан! – ответил штурман и тут же принялся прокладывать курс.
«Сияние» мягко вздрогнуло и поползло вперед под чутким контролем Бернауса, а Можайский тем временем активировал руну связи, чтобы поговорить с корабельным дьяконом.
– Уровень потенциала в норме? – без лишних предисловий спросил капитан.
– Силой молитв мы поддерживаем духовную мощь в рунах, – чуть нараспев начал дьякон. – Наша вера крепка, а потому потенциал в рунах не истончится.
Можайскому всегда тяжело давалось общение с церковниками. Они очень любили растекаться словами, вместо того чтобы просто сказать: «Да, все в порядке». Однако капитан старался не портить с ними отношения, ведь от их молитв напрямую зависело, сможет ли судно продолжать свою службу.
– Я услышал вас, – ответил капитан. – Прошу уделить особое внимание защитным барьерам. Возможно, вскоре наши обереги подвергнутся проверке.
– Наша вера выдержит любое испытание, – произнес дьякон, после чего завершил связь с мостиком и вернулся к своим бесконечным молитвам.
Можайский повертел головой, словно сбрасывая с себя налет набожности, полученный за время общения с церковником. Затем он огляделся вокруг и спросил:
– Где капитан гардемаринов? Я не видел его с самого начала миссии.
– Мастер Гилворт сейчас со своими людьми и готовит их к потенциальному бою, – ответил Ридус.
– Он мог бы сказать мне об этом, – проворчал Можайский. – Пока еще я здесь капитан, и подчиненным следует отчитываться о своих действиях.
– Мне вызвать его? – спросил Ридус.
– Да, я хочу ненадолго отвлечь этого великого воина, – с ноткой сарказма произнес Можайский.
Мичман связался с Гилвортом, и уже через несколько минут капитан гардемаринов строевым шагом взошел на мостик.
– Вызывали, капитан? – отчеканил он, став смирно и выкатив грудь колесом.
Гилворт также был новичком на корабле – впрочем, как и все гардемарины. Старый состав погиб при неудачном абордаже, когда вражеское судно внезапно взорвалось из-за внутренней неисправности. Новый же капитан не очень нравился Можайскому благодаря своей постоянной браваде и чисто солдатской чопорности. Пожалуй, Ридус легко бы мог найти общий язык с Гилвортом. Они оба практически одинаково опирались на устав и уделяли много внимания формальностям. Можайский такого не любил, а потому очень скучал по своему прежнему отряду гардемаринов, на которых мог всегда с уверенностью положиться. Но он также понимал, что тоска никак не поможет ему наладить отношения с новыми солдатами на корабле. Капитану нужно выстроить четкую субординацию между гардемаринами и остальным
