что чем дольше будете работать, тем больше будет зарплата, то вы ошибаетесь. Не занимайтесь самодеятельностью. Заканчивайте вовремя, как и остальные тридцать девять воспитательниц этого дома.
– Ваня никак не мог заснуть. Мне пришлось прочитать ему вторую сказку, – спокойно ответила Ася на претензии Виктории Игоревны.
Женщина надела очки, ещё раз внимательно всмотрелась в красные глаза Аси, хмыкнула и, пройдя мимо девушки, быстро, громко постукивая высокими каблуками на шпильках, направилась куда-то по коридору. Ася обернулась и смотрела вслед управляющей до тех пор, пока та не завернула за угол, скрывшись из виду. Тогда девушка отперла дверь и вошла. Она в очередной раз осмотрела комнату, в которой поселилась три дня назад и к которой пока не успела до конца привыкнуть. Первые восемнадцать лет своей жизни Ася прожила с матерью в крохотном домике на окраине города. Домик напоминал деревенскую хату. Так он был прост за счёт деревянных полов, дешёвой мебели из советского прошлого и ковра на стене. Следующие пять лет жильём для девушки послужила комната в общежитии при педагогическом институте, где она получала профессию воспитателя. Та комната была маленькая, всегда пыльная и неуютная. Эта же комната в детском доме, отведённая Асе как воспитательнице, казалась девушке райским уголком. Она была такая просторная, что, по мнению Аси, в ней свободно уместились бы все пятьсот шестьдесят детей дома. Голубые как море стены и шторы цвета морской волны успокаивали девушку в те моменты, когда она, оставаясь наедине с собой после многочасовой работы с озорниками (так Ася называла детей, что были под её надзором), начинала тосковать по матери, по родному городку и думала о том, как тяжело полюбить места, далёкие от дома. Никогда ещё Ася не спала так крепко, как здесь, даже во времена сессий, когда времени на сон оставалось всего ничего. И дело было не в большой удобной кровати с белоснежным, пахнущим лавандой, бельём. Просто двадцать ребятишек, за которыми с утра до вечера смотрела Ася, что называется, выжимали из девушки все соки. Когда Ася смотрела на шкаф, что был высотой с трёхлетнюю берёзу, росшую на площадке для игр у дома, она с улыбкой думала о том, что в нём поместились бы вещи всех студентов, что жили в общежитии, сразу. Её же скудные вещи занимали лишь две полочки. У окна, из которого можно было наблюдать озеро, в котором плавали пять белых лебедей, стоял большой письменный стол. Это был единственный предмет в комнате, который не нравился Асе, оттого что он был чёрный. А тёмные цвета с детства угнетали, а порой пугали девушку.
Ася обратила свой взор на стол и медленно, как бы опасаясь этого, по сути не представляющего никакой для неё и вообще не для кого опасности предмета, подошла к нему и впервые положила на него свою хрупкую влажную руку. Сделала она это предельно осторожно, словно попыталась приручить зверя. К пальцам тут же прилипли пылинки, что опускались на стол в течение трёх дней (Ася ещё не стирала в комнате пыль). Ася села за стол, взяла с его края белый лист с ручкой и принялась писать.
«Ну вот, дорогой мой человечек, я
