«игровой» счет, с которого он берет небольшие суммы и делает рискованные ставки. Ставки на фондовом рынке с малым шансом на выигрыш – попытка Херста финансировать то, что он называет своими «лотерейными мечтами». Эти мечты важны для Херста, потому что у него боковой амиотрофический склероз (или болезнь Лу Герига). С 1989 года он полностью парализован. Херст может инвестировать, только используя ноутбук со специальным переключателем, который считывает электрические сигналы в его лицевых мышцах. В 2004 году одним из его «лотерейных» выборов стали акции Sirius Satellite Radio, одни из самых волатильных акций в Америке. Херст мечтает купить автодом Winnebago, специально предназначенный для людей с параличом всех четырех конечностей и финансировать «БАС-дом», где пациенты и их семьи могли бы получать специализированную помощь. Таким образом, он одновременно консервативный и агрессивный инвестор.
Короче говоря, мозг инвестора вовсе не последовательное, эффективное, логичное устройство, каким мы любим его представлять. Даже лауреаты Нобелевской премии не ведут себя, как того требуют их собственные экономические теории. Когда вы инвестируете, независимо от того, являетесь ли вы профессиональным портфельным управляющим, контролирующим миллиарды долларов, или обычным человеком с 60 тысячами долларов на пенсионном счете, вы можете хладнокровно рассчитывать вероятности и при этом инстинктивно реагировать на радость выигрыша и боль потери.
100 миллиардов нейронов[5], которые упакованы в полуторакилограммовый комок тканей между ушами, могут вызвать эмоциональный торнадо, когда мы думаем о деньгах.
Мозг инвестора не просто складывает, умножает и оценивает. Когда мы выигрываем, проигрываем или рискуем деньгами, то пробуждаем самые глубокие эмоции, какие только может испытать человек. «Принятие финансовых решений не обязательно связано с деньгами, – утверждает психолог Даниэль Канеман из Принстонского университета. – Это также касается нематериальных мотивов, например, мы хотим избежать сожалений или испытать чувство гордости». Инвестирование требует, чтобы решения принимались с учетом данных из прошлого и догадок в настоящем в отношении рисков и вознаграждений, которые можно получить в будущем. Эта необходимость пробуждает в нас надежду, жадность, дерзость, удивление, страх, панику, сожаление и счастье. Вот почему в этой книге я последовательно рассматриваю эмоции, которые испытывают большинство людей на психологических американских горках инвестирования.
Как правило, в повседневной жизни наш мозг – великолепно функционирующий механизм, мгновенно уводящий от опасности и надежно направляющий нас к базовым положительным потребностям, таким как еда, кров и любовь. Однако этот же великолепный интуитивный механизм может ввести в заблуждение, когда мы оказываемся перед гораздо более сложным выбором, с которым нас ежедневно сталкивают финансовые рынки.
При всей своей беспорядочной и чудесной сложности мозг лучше всего
86 миллиардов по последним оценкам. (
