как я уже доложил, нужда объявилась.
– Что, наварить хочешь? – Яковлев не прекращал смеха.
– Нет, малость попроще. Ты про чепе в Новороссийске слышал, надеюсь?
– Да, разумеется. А к тебе какое имеет отношение?
– Пришлось, понимаешь, заняться. Обстоятельства так сложились.
– А триппер-то при чем здесь?!
– Как раз притом! Мучает меня, понимаешь ли...
– Что?! Уже наварил?!
– Вроде того, избавиться хочу. Тут один «трупешник» обнаружился. Собственно, их уже пять, но один неопознанный. И, судя по всему, он из наших клиентов, Володя. Надо бы опознать. Причем экстренно. Не поможешь?
–Уф-ф! С этого б и начинал, а то... Ну артист, Санька! Конечно, помогу, какой разговор? А насколько это у тебя экстренно?
– Вчера, как обычно.
– Да-а, ну, разыграл ты, старина... С меня хороший коньяк.
– Зачем же? Опознаешь, тогда с меня.
– Не возражаю, готовь. Не коньяк, а фотку. Передай, по возможности, сегодня, а сделаем завтра. Если он действительно наш... Ну а сам-то как?
– Будем считать, в порядке. До встречи?
– Будь!
Турецкий сунул трубку в карман и сказал Лине:
– Как доктор ты, я уверен, можешь меня понять. Если бы я поставил вопрос иначе, Володька начал бы канючить, уверять, что у него полная загрузка, что людей нет и прочее. А так – результат налицо, как видишь... Так, и еще один, совсем короткий звонок. – Он снова достал трубку и набрал номер Липняковского. – Витольд Кузьмич, я не спрашиваю у вас ничего, все – назавтра. А сегодня, пожалуйста, отправьте пару фотографий нашего «утопленника», вы знаете какие, в Москву, на Петровку, тридцать восемь, МУР, генералу Яковлеву В.М. без объяснений. Просто укажите свою и мою фамилии. Ответ придет завтра же, я договорился. Отдыхайте...
– А ведь ты в самом деле артист. Он прав, твой генерал.
– Кстати, о генерале... Был, помню, такой анекдот – из периода повсеместного строительства памятников неизвестным солдатам и последующего повального «очернения» нашей социалистической действительности. Откопали полуистлевшие кости давно погибшего солдата, захоронили заново, собрались наши ветераны и устроили торжественное открытие памятника с вечным, естественно, огнем. Тут приближается к могиле седой и важный генерал, преклоняет колено и обращается к духу покойного: «Ну вот, успокоился ли ты наконец, неизвестный солдат?» – и слышит из-под земли: «Яволь, группен-фюрер!»
– Да ну тебя к черту! – Лина, хохоча, стала колотить его по плечу кулачками. – Ну Сашенька, и что ты за человек такой? Господи, и что нам с тобой делать?..
А вот этот вопрос так и остался без ответа...
Валентина Денисовна встретила их приветливо, будто никакого разговора у нее с доктором днем не было. Она просто внимательно посмотрела на них, чуть искоса, с легкой, почти незаметной усмешкой, и Александр ощутил, как нап
