нежно гладил, то хлестал,
Смывая прочь бактерий трупы.
Ведь все интимные места
В парной для веника доступны.
И, словно всадник, на скаку,
Ковшу, что тоже был при деле:
– «А ну, дружок, поддай парку!»
И камни весело шипели.
Хоть листья он терял порой,
Но и состарившись, не трусил, -
Подзарабатывал метлой,
У бани собирая мусор.
***
Печалька об обмылке
Он боролся всю жизнь с кланом грязи и пота,
Всё посильно, однако, пока молодой.
Про таких говорят, что сгорел на работе, -
Хоть и дело имел постоянно с водой.
Были в этом бруске фармацевта секреты,
Только прежде его назвали: «оно»
Не имея понятья, что значит – диета
Безо всяких диет он тощал всё равно.
Откровенной любви добивалась мочалка,
Старый тазик, играя, плескался водой.
Для душистого мыла водицы не жалко,
Только банные встречи грозили бедой.
Умещалось в ладони и пахло так мило,
Был в общественной бане свой избранный круг.
А теперь этот маленький тощий обмылок
Постоянно скользил из намыленных рук.
Там, где влажность и пар – недостаточно света,
А несчастный под лавку стремился уже…
Поднимать мыло с пола – плохая примета,
И, тем более, в бане, где все неглиже.
Коль настигнет беда, так внезапно и сразу,
Для кого-то потеря, кому – ерунда…
Окатил всё водой старый цинковый тазик,
И бесславный обмылок исчез навсегда.
***
Нивхи
На первый взгляд пейзаж красивый,
Да только Богом край забыт.
Здесь самобытная Россия,
Её печаль, страданье, быт.
Для светской жизни непригодность,-
Так это сказ для дураков.
Здесь Нивхи – малая народность,
Селилась испокон веков.
Печальных скал седые глыбы,
На них невзрачные цветы.
Идёт на нерест в реки рыба,
А в море нерпа и киты.
Собачий мех да рыбьи шкуры,
Тюлений жир – деликатес.
Тут свой уклад, своя культура,
Здесь свой естественный процесс.
Вулканов близкое дыханье,
Полгода дождь, полгода снег.
И в той борьбе за выживанье
Есть победитель – человек.
Плодится род зимою длинной
С пришедших морем рыбаков.
А от
