жно сломанТот отдел души, что твердит: «Не пиши, молчи!»
28 строк. Шрифт 12-й. Times New Roman1.
Прочитав разок – я уже начала строчить.
Что сказать мне вам?
Что жива? Что сама не рада?
Что в слова игрок —
Cамый лучший в своём бреду?
Что одна судьба – наказание – и награда —
28 строк! Да, я в райском живу аду.
Он ничем не плох.
Для того, кто никем не хочет,
Не стремиться стать на короткой стезе земной.
Я хочу, мой Бог. Гром и молния! – Он хохочет!
Он рыдает всласть! – потешается надо мной:
«Вот тебе тетрадь,
Стопроцентнейший самородок».
Окаянный бес! Все горьки корешки-вершки!
Позабыл сказать Он тогда:
«Отдыхай, природа!» —
И пошёл себе – в никуда – обжигать горшки.
28 строк. Чем запомнятся? Чем заденут?
Чем подцепят вас? За какой уведут порог?
Я могу писать – на любую – вот правда! – тему.
Я поэт-бунтарь.
Самодурок.
И полубог.
«Вторая страница – свободна! легка!..»
Вторая страница – свободна! легка!
Как в небе моём – облака!
В стекле голубом – электрический скат! —
Его ты не тронул пока.
Живи себе! – невод не надо бросать —
Довольно забот и обуз!
Любуйся, покуда не начал писать,
На жизнь – никакую – медуз.
Не смей, не мечтай, не юродствуй, постой! —
На этом пока берегу.
К чему тебе неводы рыбы златой? —
Отдай их на ужин врагу!
Так нет же! Ныряешь и ловишь: «Хочу!» —
Бесплотный и трепетный блик…
Какому б тебе показаться врачу? —
О бедный, о жалкий старик!
О жертва – белейшей! – бумажной волшбы!
Прощай, неустроенный быт!
Сдавайся – без страха! И да! – без борьбы —
Ужален. А значит – убит.
«Бог – триедин…»
Бог – триедин.
И третий мой листок
Летит по свету запоздалой птицей —
Как лепесток – на запад, на восток…
Чтобы когда-то… – лет так через сто! —
На Родину – обратно – возвратиться.
Кто я для них? —
Оторванная плоть?
Наполеон? Тиран? Пирог французский?
Чертополох, что велено полоть?
Собачья чешуя, что не смолоть?
Для юных – и не знающих по-русски.
Но! —
Как потомок вымерших дворян,
Я прокрадусь домой повдоль забора —
Где русский дух… где дым Отчизны прян…
Войду – и брошу правнукам:
– Сорян!
«Когда б вы знали, из какого сора…»2
«Молекулярная структура…»
Молекулярная структура
Моих стихов вполне проста:
В одной руке – клавиатура,
В другой – нерусская верста.
С коломенскою было проще:
Не нравится? Идите нах!
А здесь – то пробковые рощи,
То апельсины в кабанах,
А то и свиньи в апельсинах.
«Спасите!» – точки и тире.
Я заблудилась в трёх осинах,
Как Гессе в бисерной игре.
Я то ли пастырь, то ли паства,
Мне то ли сеять, то ли жать:
«Касталия» – от слова «каста»3 —
От этих слов не убежать.
Сижу, слагаю, как заклятый,
И «попадаются одне»
Мне «только вёрсты полосаты»4,
Да синий месяц в вышине.
Про воздушное странство
Перистый след
В моей запутанной судьбе,
Где мнится виданное новым,
Один лишь только свод
