от едкого слезоточивого газа.
Сколько я пролежала в этом морге на тротуаре?
Одна женщина-парамедик что-то кричала в рацию, прикрепленную к вороту ее куртки, вторая застегивала у меня на руке манжетку, чтобы измерить кровяное давление. Когда та начала наполняться воздухом, я подумала, что давление разорвет меня на осколки, до того я заледенела.
Рядом с визгом затормозила «Скорая помощь». Задняя дверь открылась, и каталка ударилась о мостовую, подпрыгивая на грязно-белых прорезиненных колесах.
Меня кто-то спросил:
– Можете лечь на спину?
Я повернула голову, скрючившись в позе зародыша. Мышцы до сих пор не оттаяли.
– Сорок на сорок, – сказала парамедик, которая измеряла кровяное давление. Покачав головой, она начала опять накачивать манжетку. – Приготовить укол адреналина.
Я попыталась отказаться. Внутри теплело, и тело возвращалось к жизни.
На счет «три» парамедики подняли меня на каталку. На мгновенье мир завертелся, а потом я оказалась внутри машины, где были и другие врачи. Она была тесной и покачивалась, когда мы мчались из аэропорта. В ослепительном свете поблескивала длинная игла, похожая на пестик для колки льда.
Кто-то произнес:
– В сердце.
Они содрали с меня полиэтиленовые одеяла. Чьи-то ладони схватили меня за запястья, разводя руки. Я попыталась свернуться клубком, чтобы защититься. Теперь тело согрелось полностью, стремительно оживая. Губы все еще горели там, где их поцеловал Ямараджа. Мне не нужен их шприц – он точно застрянет у меня в груди!
Но врачи оказались сильнее и заставили меня лечь плашмя. Кто-то расстегнул на мне худи, и металлические ножницы разрезали мою футболку. Над обнаженной грудью занесся кулак, сжимающий острую иглу, напоминающую кинжал.
– Постойте!!! – по сердцу хлопнула рука в резиновой перчатке. – У нее девяносто!
– После сорока?
– Не прикасайтесь ко мне, – сумела прошептать я.
На миг три парамедика буквально онемели. Я услышала выдох, с которым сдувалась манжетка для измерения кровяного давления, и почувствовала, как в моей руке пульсирует кровь.
– Шестьдесят на девяносто, – добавила женщина. – Ты в состоянии меня понимать?
Я кивнула и попыталась заговорить снова. Она наклонилась ближе, чтобы расслышать.
– Который час? – выдавила я.
Она, хмурясь, отодвинулась от меня, однако ответила:
– Чуть больше двух часов ночи.
– Благодарю вас, – проговорила я и закрыла глаза.
Значит, с начала нападения прошло два часа. Сколько я пробыла в загробном мире? Минут двадцать? Должно быть, остальное время я валялась в том наспех устроенном морге и замерзала.
Куда сильнее всего увиденного и услышанного меня заставило поверить в загробный мир возвращение к жизни. В кожу впитался чужой потусторонний запах. Перед мысленным взором четко представал Ямараджа,
