шеф, – кивнул Риборн, – Правда не из самой лаборатории, но очень близко к ней.
– А есть видео с камер? – я уже потирал руки в предвкушении, но ответ меня огорчил.
– Увы, шеф, – покачал головой сержант, – в том месте нет камер.
– Ну что ж, – после некоторого размышления произнёс я, – по крайней мере у нас есть повод наведаться в Лабораторию исследования почв. Вы все молодцы.
– В астрокорпусе только лучшие, шеф, – молодцевато подбоченясь ответили молодцы хором.
Я согласно кивнул.
Мы быстро умяли весь принесённый мной обед. После этого Риборн остался в нашей лаборатории в качестве нашей технической поддержки, а мы с Рэнтоном, настроив наши полевые коммуникаторы, дружно выдвинулись на встречу с главой Лаборатории Исследования Почв.
По данным сканирования базы, искомый глава находился сейчас внутри помещений своей лаборатории, поэтому мы туда и направились. Исследованию почв отводилось огромное место в общих исследованиях нашего комплекса. Дело в том, что высокое руководство планировало расширение нашей базы и строительство настоящего курорта на этой планете. Соответственно выяснялась окружающая обстановка: сейсмическая активность, возможность появления разломов, вещества, содержащиеся в земле, а самое главное – возможность выращивать на месте различные растения, обеспечивая курорт здоровой пищей. Так что работы у лаборатории хватало, соответственно и занимаемая ею площадь была одной из самых больших в нашем комплексе. И конечно же лучшим оборудованием она была обеспечена «под завязку».
Мы застали Рикора Народара в самом просторном помещении лаборатории, рядом с огромным, метров двух в диаметре, трёхмерным изображением планеты. Он что-то обсуждал со своим сотрудником и то приближал отдельные участки виртуального глобуса, то менял фильтры, сквозь которые оценивал поверхность планеты.
Нам пришлось прервать Руководителя лаборатории Народара и попросить его о беседе, желательно без посторонних. Рикор Народар согласился, и вот мы сидим в каком-то закутке, в котором, похоже складываются все имеющиеся образцы почв. Нас окружают прозрачные шкафы с длинными полками, на которых стоят металлические цилиндры с пластинками для ввода в обработчики данных и поясняющими надписями для персонала.
Мы сидим на креслах, что позаимствовали у лаборантов, и Руководитель Народар переводит взгляд своих серых глаз с меня на Рэнтона, видно оценивая нас обоих. У Рикора прямые чёрные волосы, высокий лоб, прямой длинный нос и окладистая бородка с усами, прячущими его рот. Вместе со светло-зелёным комбинезоном он производит впечатление лаборанта, очень погружённого в свою работу.
– Уважаемый Народар, – начал я беседу, – вы ведь были на том сорванном концерте в честь нашего гостя?
– Да, – кивнул Рикор, – конечно, как глава крупнейшей лаборатории, я обязан был присутствовать. Скажу более – мне самому было интересно посмотреть на великого человека, имеющего
