интересный фильм, обложившись необходимыми книгами и словарями.
– Главное, не унывать, бить упорно в одну точку! Согласна? – Задал он вопрос супруге, чтобы не расхолаживаться. – Знаешь, что китайцы говорят об упорстве и достижении цели? Проигрывает тот, кто сделал девяносто девять шагов и остановился, не сделав сотый!
– Согласна! – Поддержала она его, включая аппарат. Они решили смотреть вновь оригинал, а не копию. Та осталась для подстраховки.
Вскоре стали отчётливо пониматься отдельные слова, а затем и целые предложения, складываясь в стройную гармонию:
– Здравствуйте, мой преданный друг Сионе! Я получила Ваше послание в запаянной ёмкости. Мне не надо было откупоривать пробку. Я его прочитала, не вынимая. Почему Вы считаете, что я предательница? Меня это очень ранило!
– Ансельмо, она заговорила, я записываю перевод, как могу! – вскрикнула Агнесс.
– Здорово, Агнесс! Ты молодец! Я тоже перевожу, и то же, как пойму, после сверим!
– Хорошо! Но изображение вновь пропало! И свет потух! Вот невезенье!
– Не расстраивайся, подождём, когда свет загорится! – он подошёл к аппарату, стал что-то щупать, искать.
Агнес подступила к нему, со словами:
– Не трогай, а то может что-нибудь испортиться. Это всего лишь свет виноват, отключился. Когда его подадут, думаю, всё вновь заработает!
– Хорошо, может, в этом и есть причина остановки. Не буду здесь ничего крутить. Садись, давай займёмся древнегреческим. Он немного похож на тот, который мы переводим!
– А машину времени не сможешь сделать? – Полюбопытствовала она.
– Зачем? – удивился Ансельмо, рассмеявшись.
– Затем, что выучим в совершенстве древнегреческий, а поговорить будет не с кем! Сядем в машину времени, умчимся назад в прошлое, попадём в древнюю Грецию, попрактикуемся! – улыбнулась ему в ответ Агнесса.
– Ах, ты, моя шутница! – сделаем и машину времени! Помчимся в древнюю Грецию! – Пообещал он. – А ты там меня не бросишь? А то увлечёшься каким-нибудь красавчиком, вроде Аполлона Бельведерского и оставишь меня, бедного, одного! Где я найду, вновь такую, как ты? Ай-ай!
– Ах, Ансельмо! – Погрозила она ему пальчиком. – Ну, ты и выдумщик!
Свет внезапно загорелся. Вновь стали слушать повествование девушки и записывать. Они уже неплохо понимали этот язык! Но изъясняться на нём не смогли бы, вероятно, никогда. Там было очень много гортанных, будто что-то выплёвывавших из лёгких, звуков; странно шипящих, с присвистом; мягких, будто они только водили языком по нёбу и ничего не произносили. Но, по-видимому, друг друга – понимали!
– Я – не предательница. Вы огорчили меня! Вы помните мою жизнь, почти с колыбели. Семья у моих родителей была большая. Кроме меня, было семь братьев и пять сестёр. Жили мы все в согласии друг с другом, в отличие
