взгляд, всё с ним было в порядке, но сможет ли Эйл подняться, когда придет в себя, она наверняка не знала. И эта неизвестность вселяла страх, с которым она не могла справиться.
Понимая, что до рассвета она ничего не сможет предпринять, так как сумки с зельями с ней не было, Лиа села и положила голову любимого себе на ноги, чтобы не застудить её. Гладя рукой его мягкие волосы, она шептала ему самые ласковые слова, которые только могла придумать, и отчаянно просила, чтобы он пришел в себя и посмотрел на неё. Но время шло, а Эйл лежал неподвижно. Девушка, отгоняя от себя страшные видения, постоянно находила пальцами его пульс на шее и, убедившись, что он поддерживает жизнь в застывшем теле, немного успокаивалась, убеждая себя в том, что с приходом дня ей удастся найти свою сумку и привести Эйла в чувство.
Казалось, время остановилось. Темнота никак не рассеивалась, а рассвет не наступал. Еще никогда ей ночь не казалась такой длинной. Наконец стало светать, а Эйл не подавал признаков сознания. Лиа, уже не сдерживаясь, стала плакать. Сначала тихо, а потом навзрыд. Она наклонилась над любимым лицом, но не видела его из-за слёз.
– Не пугай меня, Эйл, – шептала прерывисто она сквозь всхлипывания. – Как же мне жить без тебя? Я не хочу тебя терять, слышишь?
Но он не слышал, и это так сильно пугало её, что тело стала сотрясать нервная дрожь. Рассвет все увереннее вступал в свои права. Лиа оглянулась вокруг себя – куда не падал её взгляд, везде расстилалась снежная равнина. Капли сохранения тепла уже почти не действовали, и она с ужасом подумала о том, что мороз не пощадит их несмотря на то, что им удалось выжить после того, как они побывали в объятиях смертоносной воздушной воронки.
Росалиа встала, сняла с себя плащ и, сложив его, подложила под голову Эйла. Потом посмотрела на широкую полосу, оставшуюся на снегу от смерча, которая позволила ей понять, откуда их принесло в это место, и пошла по ней, вглядываясь справа и слева в снежное безмолвие в надежде, что отыщется её сумка. Но её нигде не было.
Наконец она увидела чью-то сумку и, что есть мочи, побежала к ней. Быстро её открыв и порывшись, девушка извлекла два пояса тепла, флакон с каплями сохранения тепла и мешочек с горохом насыщения. Как хорошо, что она раздала всем эти флаконы, а не держала у себя. Эта мысль несколько обрадовала, но не решила имеющиеся проблемы. Конечно, этого им было недостаточно, но всё же хоть какое-то время они сумеют выжить в условиях Крайнего Севера.
Повесив на плечо сумку, Лиа побежала к тому месту, где оставила Эйла. Он лежал в той же позе, как она и оставила его. Надежда на то, что он придёт в себя, таяла, как снег под лучами солнца, но она не позволила себя отчаяться. С трудом открыв Эйлу рот, она накапала ему настойку «Var», потом накапала пять капель себе и положила в рот шесть горошин, которые стала тщательно разжёвывать, пытаясь придумать, как ими можно накормить Эйла. Но, перебрав все варианты, отказалась от этой идеи. Внимательно осмотрев
