предложения.
– Тебе не удалось попасть на плато? Даже свойства Предвестника не позволяют тебе прыгнуть туда, куда тебя не хочет пускать Феникс, и ты готов с этим смириться? – Металлический голос сменился обычным мужским. Судя по тембру, его обладателю было уже далеко за пятьдесят, так как в голосе явно чувствовались нотки старости. При этом смешанные с властностью. – Или ты передумал и решил спустить все на тормозах, предположив, что Анастария по-прежнему тебя любит? Полагаешь, у вас получится крепкая семья?
Вот это уже интересней! Кто-то, пока не знаю кто, имеет возможность отслеживать мои действия в Барлионе. Этот кто-то прекрасно осведомлен о том, что я хотел сделать, что я сделал и с кем встречался. Вывод напрашивается сам собой: этот кто-то имеет непосредственное отношение к Барлионе. Даже прекрасно осознавая, что мой собеседник только что сообщил мне о нарушении либо закона, либо внутреннего акта корпорации, я понимал – нужно ехать и знакомиться с этим кем-то. Вдруг он поможет справиться с Фениксом.
– Высылайте машину, – решился я. В конце концов, если бы мне хотели навредить, сделали бы это уже давным-давно. Учитывая, что эти люди прекрасно знают, что я делал в Барлионе, найти меня в реальности им не составит труда.
– Выходи, тебе уже ожидают, – ответили мне, после чего в трубке раздались короткие гудки. Пускай я не Гай Юлий Цезарь, но… «жребий брошен».
– Прошу прощения за столь неординарную встречу, – произнес пожилой мужчина, внешне напоминающий закостенелого и чопорного лорда из древней Англии. Толстый клетчатый костюм, галстук-бабочка, трость, темные лакированные туфли, в которых отражалось звездное небо… Увидеть такого человека на набережной городского пруда, когда-то пострадавшего из-за моего спора, было очень необычно. Такие люди обычно сидят в дорогих ресторанах и рассказывают о временах своей молодости молоденьким девочкам. – Для меня это единственная возможность встретиться с тобой, не привлекая к своей персоне лишнего внимания.
Учитывая несколько охранников, которых я заметил, пока шел по парку, уровень моего собеседника был соответствующий. Насколько я помнил внешний вид высшего руководства Барлионы, этого человека среди них не было, во всяком случае год назад точно, поэтому мне становилось все интересней и интересней.
Мы уселись на деревянную скамейку и молча смотрели на пруд, словно влюбленная парочка, в которой никто не хотел начинать разговор первым. При этом я прекрасно помнил властный голос этого старика, так еще и не представившегося мне, что делало нашу встречу крайне загадочной – если он так ограничен по времени, то почему молчит?
– Скажи, Дмитрий, – наконец, старик решился завести разговор. Повернувшись вполкорпуса ко мне и опираясь на трость, он произнес: – Каково это – быть униженным человеком, которого ты считал своей второй половинкой?
– Вряд ли вы позвали меня сюда для разговора по душам, – парировал я. Кто бы ни был этот человек, лезть к себе в душу я
