ему с потугами на кокетство, о котором, казалось, и думать забыла.
– Расскажите мне обо всем, что я должна знать, чтобы стать настоящей хозяйкой собаки.
Он рассмеялся, и звуки его голоса напомнили мне очаровательное Моцартово арпеджио.
– Прежде всего вы должны знать, что собака будет всегда любить вас, что бы ни случилось. Она никогда ни в чем вас не упрекнет, не осудит ваше поведение или поступок. И будет абсолютно счастлива всякий раз, как вас увидит, у нее не будет ни хороших, ни плохих дней. Она никогда вас не предаст и не уйдет к другому хозяину. Однако наряду с этими замечательными достоинствами вас ждут известные неудобства – собака всегда будет зависеть от вас, никогда не станет самостоятельной, как это обычно происходит с ребенком, и, возможно, именно вам придется определять момент ее смерти, если сопутствующие старости болезни превысят меру.
Я слушала его как завороженная. Его краткая речь показалась мне самой поэтичной из всего, что я слышала в последнее время.
– А что взамен должна делать я?
– В общем-то немного: кормить, минимально заботиться, ну, а если вы действительно хотите получать от нее удовольствие, то наблюдать за ней. Обращайте внимание на настроение, проявляющееся в некоторых ее движениях, на тоску в ее вздохах, на то, как радостно она вертит хвостом, на честность ее взгляда…
– На простодушие, – добавила я на грани инфаркта.
– На простодушие, – подтвердил он, глядя мне прямо в глаза.
Боже, такого не может быть на самом деле! Он оказался нежным, умным, мужественным, обаятельным. Да я была бы готова приютить у себя боа-констриктора, если бы только он расписал мне его достоинства! Если мне не удастся затащить моего гостя в постель, то я не смогу больше без отвращения краситься перед зеркалом. Я посмотрела на Ужастика, нежданно-негаданно возведенного в ранг загадочного мифологического животного.
– Ты женат? – спросила я.
– Разведен, – ответил он без колебаний.
Эхо этого магического слова на какой-то миг повисло в воздухе, но тут же было уничтожено омерзительным телефонным звонком. Ужастик насторожился. Я в раздражении взяла трубку.
– Инспектор Деликадо?
Что понадобилось Гарсону в такое время? Или он всерьез воспринимает известные слова о том, что полицейский всегда на посту?
– Должен сообщить вам прискорбную новость.
Но даже этим он не смог привлечь мое рассеянное внимание.
– Что там стряслось, Гарсон?
– Боюсь, что дело, которое мы ведем, переходит в разряд убийств.
Я стряхнула с себя эротические видения.
– Что вы имеете в виду?
– Звонили из больницы. Игнасио Лусена Пастор только что скончался.
– Скончался? Но отчего?
– Ничего необычного. У него вдруг резко ухудшилось состояние, и, пока его
