время! Не переживай, беременность не болезнь, с Кирой всё в порядке.
– Да как же не переживать? Настроение влияет на самочувствие, а значит и на развитие плода! Ринат, с этим надо что-то делать, беречь Кирочку, как бесценный алмаз. На неё одна надежда! Ангелина заявила, что больше рожать не намерена, ей надоело портить фигуру. А Кирочка у нас теперь золотая! Будем на руках нашу беременяшку носить! Если хоть мельком обидишь – будешь иметь дело со мной, – грозит кулаком, увешанным золотыми перстнями.
Со звоном бросаю ложку, поднимаюсь на ноги.
Хватит.
Что-то нервы не выдерживают!
Это оказалось сложнее, чем я думала.
– Я бы хотела пойти в комнату, поле…
– Ринат, немедленно бери мой кабриолет и покажи Кире город. Бутики, рестораны, прогулки на набережной, в конце концов, порадуй девушку!
– Спасибо за завтрак. Хорошего дня.
– Совсем ничего не поела…
Моя тарелка как была полной еды, так и осталась. Аппетита нет совершенно.
Ускоряю шаг, мечтая хотя бы полчаса побыть наедине, но за углом меня ловят – мужская ладонь вонзается в запястье, меня разворачивают и прижимают спиной к стене.
– В чём дело?
– Отпусти! Я не ожидала, что будет так сложно! – по щекам чуть ли не слёзы катятся. – Сложно врать и обманывать пожилого человека, который при смерти, но наша новость его оживила! Как только я увидела твоего дедушку, в его глазах не было жизни, до тех пор, пока ты не сказал про свадьбу и беременность, а теперь они горят счастьем.
– Прекрати возмущаться или я тебя поцелую, чтобы закрыть твой вечно недовольный ротик!
И он это делает.
Накрывает мой рот своим.
Ринат целует меня головокружительно, заставляя закатить глаза, затрепетать от неземного удовольствия, начать задыхаться. Пухлые губы властно сминают мои, а язык исполняет ошеломительные движения, вбуриваясь в мой рот.
Как у него так получается?
– У тебя там фонарик?
– Чего? – проводит по моей верхней губе влажным языком, продолжая жарко дышать в мой рот.
– Или баллончик? Типа… типа как лак для волос?
Смеется.
Ринат мнёт пальцами мои бёдра, задирая платье выше, я опять на грани того, чтобы вернуться во вчерашнюю ночь, забыв о неприятном осадке и об утреннем разговоре о противозачаточной таблетке.
Проклятье! Как бы я себя не воспитывала, против него невозможного устоять.
– Твёрдо… Очень твёрдо.
– Фонарик? Нет! – он ехидно смеётся. – А ты попробуй угадать что?
До нас вдруг доносится голос деда, заставляя Уварова прерваться. Он отходит назад, что-то недовольно бурчит себе под нос, облизывая свои влажные губы, на которых осталась моя слюна.
– Твой ротик вкусный. Ягодный блеск для губ?
– Клубничный… И ты его бессовестно сожрал!
Мужчина хватает меня за руку и тащит в сторону
