работавших на Кассия Торквата. Он более конкретно пояснял, куда мы едем и зачем. При этом не знал, что я вовсе не Лави, и мне приходилось снова играть роль.
Тут же перезванивал Тензо, давал дельные советы и наставления.
Раймс отправлялся со мной, если требовалась какая-то помощь. Естественно, без охраны ничего не происходило – меня не оставляли без присмотра вне дворца ни на минуту.
Но сам Тензо почти никогда меня не сопровождал – в его обязанности входило контролировать остальных. А кроме меня, он отвечал за то, что происходило в резиденции Торквата, за жизнь самого императора и за его сына.
Днем я посещала всевозможные выставки и галереи с произведениями искусства, благотворительные организации. Однажды даже пришлось присутствовать на фуршете. К счастью, меня оттуда быстро увезли.
Все мои выезды сопровождались вереницами журналистов или фотосессией. И это чертовски бесило.
Казалось, я вообще не могу остаться одна.
Утром следующего дня меня, как ни странно, никто не беспокоил. И я вообще не хотела подниматься с кровати.
Эти дни вымотали, высосали буквально всю мою энергию. Да еще и съела вчера что-то непривычное, меня даже мутило. А просить лекарство не хотелось. Привыкла жить по принципу «само пройдет».
– Ну и гадость там подавали. Неудивительно, что тебе после нее плохо. Ворейские приправы, определенно, испортят любую хорошую еду, – поддакивала Тигги, ползая вокруг меня и охая.
– Знала бы, вообще бы ни к чему не притронулась, – жалобно протянула я.
Так и лежала, пока мне не позвонил Шэн.
– Ваше Высочество, вечером предстоит поездка в театр. Нужно сделать подходящую случаю прическу. Так что жду у себя в мастерской.
– Хорошо, я скоро приду, – пообещала я. А потом усилием воли заставила себя вылезти из постели и вызвала прислугу, чтобы мне принесли что-нибудь от боли в желудке.
Буквально через несколько минут ко мне примчалась испуганная девица, которая принесла капсулы. И настойчиво советовала обратиться к доктору.
Но после лекарства мне стало легче. И я побрела уже знакомым коридором к стилисту, по пути размышляя, зачем нужно идти в театр. Все это и так казалось мне театром абсолютного абсурда. Ведь где-то есть настоящая Лав, а я почему-то должна выполнять ее глупые обязанности и выслушивать бред, который несут аристократы на своих «цирковых» сборищах.
Шэн усадил меня в вертящееся кресло и показал, что собирается сотворить на голове: прическу в форме лилии, закрепив волосы на легком пластиковом каркасе, который обматывался прядями.
– Час от часу не легче, – фыркнула я. – Это ведь ужасно!
– Такова традиция. Театр – место, куда нужно явиться при полном параде, все будут на тебя смотреть.
Он включил мне старое видео, где принцесса Лавиния находилась в отдельной лоджии театра. В тот раз ее прическа вообще походила на осиное гнездо, вокруг которого вился рой голограмм-насекомых.
– А
