просто появляются, словно из воздуха, и я просто их ношу, хотя мой стиль одежды уже совсем не мальчишеский. Хорошо, что они отлично сочетаются с платьями и юбками. Кир никогда не комментирует, видя на мне свое подношение, но я продолжаю их надевать хотя бы пару раз в неделю, когда позволяет погода, потому что все еще не готова отказаться от этой связи между нами.
Полностью собравшись этим утром, я выхожу из спальни и иду на кухню, где застаю завтракающего папу.
– Доброе утро, папуль! – наклоняюсь к нему, чтобы клюнуть в щеку.
– И тебе, Ася. Садись, яичница еще горячая.
Наливаю себе кофе и сажусь за стол, набрасываясь на ужасно вкусную яичницу с помидорами и сыром. Папа научился готовить после смерти мамы, а потом и я выросла достаточно, чтобы встать за плиту, так что завтраки у нас в семье всегда готовит он, а ужины – я. Обедаем мы на работе и в универе, кто куда ходит. Несмотря на то, что, со временем, состояние папы все больше растет, мы не переехали из своей старой квартиры, которая хранит воспоминания о маме и нашем семейном счастье, хотя и могли позволить себе особняк не хуже, чем у родителей того же Феди. И с обязанностями по дому справляемся своими силами, так как папа не желает, чтобы в нашем доме шастали чужие люди. Он даже Киру категорически запретил водить своих друзей и тем более девушек, сказав, что дает ему достаточно денег, чтобы развлекаться в других местах.
– Доброе утро, – ворчит Кирилл, появляясь на пороге.
Он уже одет в темные джинсы с футболкой и причесан, если так можно назвать его укладку «а-ля только что из постели», но все равно выглядит, как ходячий зомби. Налив себе эспрессо, брат садится и смотрит в одну точку, сонно потягивая горький напиток.
– Когда ты уже начнешь ложиться вовремя? – недовольно косится на него папа.
– Пяти часов сна мне вполне достаточно, – говорит Кир, переводя свои мутные глаза на меня.
Окидывает взглядом мою толстовку и снова утыкается в свою чашку с ничего не выражающим лицом.
– Папочка, что ты хочешь на ужин? – перевожу на себя внимание отца я.
Не хочется очередной ссоры. В последнее время папа все больше давит на Кира, прося быть ответственнее и пытаясь втянуть в дела их бизнеса, ведь тот уже старшекурсник.
– Я сегодня буду поздно, – морщится папа. – Не нужно на меня готовить.
– О, тогда пицца на ужин! – радуюсь я.
– Не хочу пиццу, – кривит рот Кирилл.
– Тогда готовь себе сам, – усмехаюсь я, показывая ему язык.
Он не может даже яйца себе пожарить, не говоря уже о чем-то посерьезнее, но почему-то предпочитает домашнюю еду ресторанной, которую, напротив, большинство любит, в том числе и я.
– А ты сама себя отвози в универ, – парирует гаденыш.
– Кирилл, чтобы я этого больше не слышал! – вдруг, жестко вмешивается папа. – Ты не будешь шантажировать свою сестру!
