рту без помощи рук) и при этом не забывали коситься в мою сторону.
Что ж, всё равно так значительно лучше.
Внезапно я, присмотревшись, заметила, что в том самом кафе над столиками висят точно такие же шарообразные лампы, как у меня в магазине. Это можно было бы принять за совпадение, если бы не обнаружились и другие сходства. Я вдруг поняла, что тамошние кресла тоже напоминают уменьшенные копии моего кресла из ротанга, а вместо настила под уличными столиками точно такой же ковёр, как у меня. Или, скорее, его имитация, учитывая, что он выглядел очень чистым, несмотря на то, что на него все вставали ногами. Хотя у них тут какие-то вроде очищающие заклинания в ходу, как говорил Василий Петрович. Так что удивляться нечему.
Сменилось и название кафе. Раньше оно называлось: «Туманный островок», а сейчас на вывеске было написано: «Другой мир».
Кстати, написанное я отлично понимала, хоть и отдавала себе отчёт, что там другой язык. Проблем с общением с иномирцами у меня тоже не возникало. Да и Василий Петрович, рассказывая про своё обустройство в нашем мире, ни о каких проблемах не упоминал. Очевидно, хранителю перехода это знание выдавалось вместе с посвящением в «должность». Что ж, логично.
Первая часть дня прошла шикарно: я читала любимые книжки с перерывом на чай-кофе-еду, общалась с Цербером и активно его гладила, почёсывая живот и за ушами. Василий Петрович подзадержался, но у меня вопросов к нему не возникало, так что я не волновалась по поводу этой задержки. Пусть лучше родителям качественно поможет.
Телефон я оставила с той стороны двери, но положила прямо перед переходом, чтобы услышать звонок. Правда, перед этим везде заблокировала Вадима. А то будет зря названивать и гонять меня туда-сюда. А вот звонок от Василия Петровича или родителей я пропустить не хотела. С Вадимом тоже, наверное, поговорю, но позже. Пока мне нужно было остыть. А уж потом спокойно объяснюсь с ним.
И снова я как-то автоматически отметила, что мысль о Вадиме теперь не вызывает внутри совершенно никакого отклика. Симпатия к нему полностью испарилась. Причём дело было не только в ситуации с отцом. Если бы оно было только в этом, то я злилась бы или обижалась, но всё равно рассматривала вариант дать ему ещё один шанс. А сейчас мне было на него плевать. Хотелось только, чтобы он и его отец больше не имели возможности портить нам жизнь. Странно. Ведь даже после того не особенно приятного для меня поцелуя всё равно оставалась и симпатия, и надежда на новую встречу.
Может, это магия на меня так влияет? Всё равно же постепенно внутри всё меняется, идёт какая-то перестройка.
В какой-то момент (я как раз размышляла о своих исчезнувших чувствах, отвлёкшись от книги) перед витриной остановился ребёнок.
На вид ему было по меркам моего мира лет десять или одиннадцать. Сколько же на самом деле – я не представляла.
Малыш был худеньким и выглядел очень неопрятным. А ещё у него имелся собачий хвост грязно-белого цвета со свалявшейся сосульками шерстью.
Одет
