отдела дивизии, лейтенант Костин. Вопросы еще ко мне есть?
Мужчина с интересом посмотрел на него и, сунув тетрадку в карман, произнес:
– Ну, я – Яшин. Зачем я вам?
– Вас разыскивает капитан государственной безопасности Рюмин.
– Что значит разыскивает? Вот я, что меня искать!
Костин махнул рукой и Рюмин, заметив его жест, направился в их сторону.
– Здравствуйте, – как-то не по-военному поздоровался капитан с врачом и пожал ему руку. – Я по вашему звонку, в отношении «самострелов».
– А, все понял, товарищ капитан, – произнес Яшин. – Тогда пойдемте со мной, я покажу вам этих героев.
***
Они шли по длинному и узкому коридору, соединяющему больничные корпуса госпиталя. Вдоль него, прямо на полу, лежали раненные бойцы и офицеры, многие из них стонали от боли, другие находились в бессознательном состоянии. Ужасно пахло свежей еще не свернувшейся кровью. В какой-то миг Костину показалось, что он легко может потерять сознание от вида и запаха крови.
– И так у вас всегда? – спросил врача Костин.
– Тесно, не хватает для всех мест, – словно оправдываясь, произнес Яшин. – Много раненных. Одно слово – отступление. Да и здесь, похоже, мы тоже ненадолго задержимся, фронт совсем рядом.
Словно в подтверждении его слов, раздался яростный «лай» зенитных орудий.
– Может, спустимся в подвал? – спросил капитана Яшин. – Мало ли что?
Рюмин промолчал, так как хорошо знал положение на фронте. Сильнейшие бои шли чуть южнее Бобруйска и все знали, что город просто обречен. Яшин остановился около двери. Костин сразу обратил внимание, как у него мелко дрожали кисти рук.
– Эти здесь? – спросил его Рюмин. – Показывайте, если сами не хотите встать с ним рядом!
Это было сказано довольно грубовато, от чего по лицу врача пробела тень тревоги.
– А меня за что? Может, вы товарищ капитан будете лечить всех этих раненых бойцов? – ответил Яшин. – Могу освободить вам свое место….
Палата оказалась довольно большой, человек на двадцать. Яшин подвел их к койке, на которой лежал раненный боец. У него была перебинтованная нога.
– Вот это Филиппов, – произнес начальник госпиталя. – Огнестрельное ранение бедра. При операции в ране обнаружены фрагменты ткани и металла. Похоже, стрелял через мокрую портянку и флягу, чтобы не было поверхностного ожога.
Филиппов моментально все понял. Его губы затряслись, и он готов был прямо на месте заплакать.
– Как же ты так сынок? – по-отцовски спросил его капитан Рюмин, присаживаясь на край койки. – А кто будет защищать родину, наших матерей и детей? Давай, поднимайся! Здесь лечат бойцов Красной Армии, а не трусов и дезертиров. Ну что, ты лежишь? Вставай!
Это было сказано так тихо, и поэтому прозвучало довольно зловеще. Капитан сорвал с него серое байковое одеяло и швырнул его на соседнюю койку. Десятки глаз застыли в ожидании развязки
