Мне Григорий Зуев обещал раздобыть. Сено и дрова будем возить понемножку. Только в хорошую погоду.
– А вдруг молоко пропадёт? – Шуркина мама горестно вздохнула.
– Будет раньше времени жалковать, не враги же мы себе.
– Мне и тебя, Василий, жалко!
– А что меня жалеть? Гляди!
Он встал из-за стола. Не тронув костыль, вышел на середину комнаты. Повторил:
– Глядите!
Прошёлся по всей комнате, сильно припадая и держа прямыми левую ногу и спину. Подошёл к подоконнику, зацепился за него правой рукой. Весело оглянулся. У Шурки перехватило дыхание.
– Вот вам!
Отец, держа прямо спину и оттопырив резко в сторону левую ногу, медленно начал поджимать правую, пока она не согнулась наполовину. Большим пальцем победно ткнул в пол.
– Видели?
И, не дожидаясь ответа, продолжал:
– Теперь любой гвоздь, любой инструмент могу поднять сам с пола!
Мать подошла и ладонью вытерла выступившие на лбу отца капли пота.
– Если потренируюсь ещё, через пару недель смогу на правое колено вставать. А ходить без костылей – с бадиком. А это знаете, что значит? – И сам же ответил: – Это значит, я смогу пилить дрова, вообще работать на земле, на полу, а не только за верстаком, стоя.
Он помолчал, потом обратился к сыну:
– Шурка, мы скоро будем косить. Я уже продумал, как сделать косу для таких, как я, прямых. Это несложно!
– Несложно, – эхом отозвалась Катерина, – а косить-то как?
– А как все, так и мы!
Он с утра говорил обо всём решительно.
Такой день у Василия Любаева.
Было море
Шуркин школьный учитель по труду Николай Кузьмич утверждает, что там, где расположено село Утёвка, тысячи лет назад было огромное море.
И верно, село лежит в низине, со всех сторон – возвышенности. Шурка верит своему учителю, ему нравится, что живёт он на дне давно исчезнувшего моря. Всё становится намного интереснее, значительнее, когда представишь бескрайнюю морскую гладь и одинокий парус в тумане. Получается, что не обделено историей село. Здесь, наверное, раньше происходили какие-нибудь исторические события. Или хотя бы пираты обитали…
И название села вроде произошло от слова «утки», которых, по преданию, было тьма. Шурка часто думал об этом и у него получилось стихотворение, которое будто он и не писал, а так, само собой вышло:
Кишели утки, было море —
Так к нам в преданиях дошло.
Моря исчезли, на просторе
Моё раскинулось село.
Но и опять же было море
Людских страданий и невзгод:
С людьми сроднившееся горе
Стояло вечно у ворот.
Шурка показал строчки дядьке Серёже. Тот, прочитав, прищурил левый глаз, словно приготовился выстрелить:
– Послушай, ты это не у Некрасова стянул, а?
– Да ты что, там же Утёвка наша!
– Неужели сам?
– Сам.
